3.3 читать дальше Если бы Эрик был до конца с собой честным, то признался бы себе, что да, ему нужен отдых и нет – он не может функционировать так, как раньше. Яркий свет и громкие звуки то и дело вызывали раздражающие приступы головной боли, а шум в ушах и двоение в глазах при любой нагрузке стали его неизменными спутниками. При всем при этом, Эрик умудрялся водить машину и самостоятельно продолжать расследование. Он ни в коем случае не позволит, чтобы люди видели, что какой-то удар по голове может навредить Эрику Леншерру. Ничего подобного.
Ксавье исподтишка бросал на него обеспокоенные взгляды сначала в кабинете Мактаггерт, а теперь и на протяжении всего пути к парковке.
– Послушайте, Эрик, – несмотря на трость, он умудрился обойти Эрика и перегородить ему дорогу к автомобилю, – вам нужно пойти домой и отдохнуть и я надеюсь, что мне просто показалось, – он нахмурился, – вы же не собираетесь садиться за руль?
– Не показалось, – он попытался обойти Ксавье с другой стороны, но сестрица была уже тут как тут.
– Леншерр, ты похож на зомби, – она толкнула его в плечо – наверное, это должен был быть дружеский жест, в своем роде, но от силы удара Эрик едва удержал равновесие.
Ксавье тут же начал ее отчитывать. И поделом тебе, наглая, невоспитанная девица, думал Эрик, шаря по карманам в поисках ключей.
– То есть как это – бесплатно что-ли? Если нам за это не заплатят, то какой смысл? – высокий женский голос прорвал ментальную плотину, тщательно возводимую его сознанием, в дребезги.
– Понимаешь, еще позавчерашний случай заставил меня задуматься…
– Чарльз, пошли домой, хватит упрямиться! Пусть полиция занимается своей работой, а тебе нужен покой и минимум нагрузок.
Ее имя точно начиналось … как кличка какого-то рестлера или там было что-то о птице. Точно! Робин? Наверное, да. Может, эта Робин убедит Ксавье оставить Эрика в покое. Будет ли это справедливо? Первое самоубийство произошло практически у них на глазах. Нет, стоп. Кто же тут полицейский – на короткий миг Эрик забыл, что Ксавье всего лишь пришлый консультант непонятной специализации, а то, что ему несколько раз удавалось ускорить расследование и заметить их ошибки – объясняется невероятной удачей.
Пока Эрик разговаривал сам с собой, то и не заметил, что на парковке стало на одного человека меньше.
– А где Робин? – вырвалось у него, прежде чем он сообразил, что спрашивает так, как будто ему не безразлично.
– Рейвен? – Ксавье потер висок привычным жестом, – Рейвен ушла, а я, кажется, снова сказал что-то не то.
– Так можно ее догнать, пока не поздно, – Эрику даже не пришлось полностью имитировать сочувствие. Если бы Робин, или Рейвен, приходилась ему сестрой, то кто-то из них совершил бы смертоубийство. Глядя на жалкие попытки Ксавье обуздать ее натуру, Эрик подумал, что в этом случае предельно ясно, кто не выдержит первым.
– Нет, я знаю, что вы пытаетесь сделать, друг мой, – он смерил Эрика саркастическим взглядом, – но поскольку больше никто не хочет нас слушать, мы остались вдвоем.
Эрик пропустил замечание о друге мимо ушей – он слишком устал постоянно исправлять Ксавье, непонятно с какого перепугу вбившего себе в голову, что они друзья. Эрик, взвесив ключи в руке, и немного подумав, бросил их Ксавье. Тот попятился, пытаясь их поймать, и, сделав несколько нелепых суматошных движений, в итоге выронил связку на асфальт.
– Все в порядке, я подниму, извините!
Эрик возвел глаза к небу. Кто-то там бесконечно испытывает его терпение.
– Значит ли это, что вы разрешаете мне повести, – Ксавье пытался говорить ровным голосом, но его с головой выдавали покрасневшие скулы.
– Уже не уверен, – Эрик сделал движение вперед, – Даже сейчас моя координация получше той, что была продемонстрирована вами. Отдавайте. Я жду.
Ксавье спрятал ключи за спину и попятился назад.
От неминуемой расправы над экстрасенсом его удержал телефонный звонок.
– Детектив Леншерр слушает!
– Леншерр, это Рейвен.
– Что за Рейвен?...
– Сестра Чарльза, тугодум! Присматривай за ним, пока меня нет поблизости, понял!
Тирада, в подробностях описывающая, что он думает о некой блондинистой занозе, потонула в красноречивых гудках с той стороны линии.
Эрик со всей силы хлопнул дверцей пассажирского сиденья. Он не вовремя вспомнил, что это его собственный автомобиль и попытался взять себя в руки.
Когда машина остановилась у пешеходного перехода, то Эрик понял, что он не говорил Ксавье куда нужно ехать. Тот сразу же обернулся к Эрику, будто бы прочитав его мысли.
– Думаю, что нужно навестить мать покойного Джереми – молодой человек, застрелившийся вчера в обед в собственном офисе.
– Откуда вам известно, где он живет? Мактаггерт не разрешила даже пролистать документы, касающиеся дела.
– Я… – сглотнул Ксавье и начал медленно, но уверенно заливаться краской.
– Тот бред, что вы рассказываете в участке тем инфантильным дуракам и безмозглым женщинам о, дайте вспомнить, телепатии, со мной не пройдет, – это было забавно, наблюдать за тем, как Ксавье мучительно пытается выпутаться из сетей собственной лжи.
Со своей женой Эрик познакомился в большом террариуме в Лос-Анжелесе. Как оказалось, они оба пришли туда с одинаковой целью – понаблюдать за грандиозным зрелищем кормления гигантского питона и посмотреть на неадекватов с плакатами «Кормление змей живым кормом – преступление!». Так вот, Ксавье своим дерганьем напоминал крысёнка, который вот-вот превратится в закуску для большого змея.
Эрик широко улыбнулся – на него совершенно не действовали эти большие жалобные глаза. Совсем не действовали. Ну, ни капли.
– Ладно, – нехотя произнес Эрик.
Он дождался в ответ такой сияющей благодарной улыбки, что у Эрика сложилось отчетливое впечатление – не будь у Ксавье заняты руки, он тут же полез бы к Эрику обниматься.
– Но все же…
– Эрик, – Ксавье набрал в легкие воздуха и на одном дыхании протараторил, – на самом деле, вся история с телепатией – одно большое недоразумение. В ту минуту, я не мог придумать иного способа, чтобы помочь Рейвен. Клянусь, что даже не думал, что все поверят – ведь наличие экстрасенсорных способностей до сих пор не доказано современной наукой. Меньше всего на свете, мне хотелось обманывать детектива Сальваторе или капитана Мактеггерт…
– Так и знал, – Эрик торжествующе рассмеялся. Даже головная боль куда-то отступила.
Между прочим, теперь Ксавье смотрел на него с обнаженным, затравленным выражением глаз, а пальцы, которыми он намертво вцепился в руль, побелели от напряжения.
Эрик сам от себя не ожидал следующих слов.
– Все в порядке. Мне понравилось, что кто-то водит за нос этих неумех, воображающих себя черт знает какими профессионалами. Все люди в этом городишке – полные кретины.
– Нельзя так говорить о людях, – Ксавье немного пришел в себя и тут же попытался вставить нравоучительное замечание.
– Я похож на человека, которому не плевать – что можно, а что нельзя говорить?
– Нет, – покачал он головой и тихо добавил, – Спасибо, Эрик…
Эрик сделал вид, что ничего не услышал.
Миссис Морган сначала не хотела пускать их в дом.
Эрик смотрел на ее красные заплаканные глаза и худые подрагивающие пальцы, цепляющиеся за дверной косяк, и заново спрашивал себя – почему он не закончил факультет инженерного дела и прикладных наук в Коламбии, как того хотел его отец. Принимая решения, идущие вопреки желаниям дорогих для него людей, где он оказался?
Ксавье сумел расположить потенциальную свидетельницу к себе. Их провели в гостиную и предложили лимонад. Эрик с трудом удерживался от искушения подойти и плеснуть себе виски с бутылки, призывно смотрящей на него с мини-бара. В комнате стояло множество белых лилий – их аромат, смешиваясь с запахом сигарет и сладких духов миссис Морган, вызвал такую сильную тошноту, что он, едва процедив сквозь зубы слова извинения, быстро вышел на улицу.
Эрик нашел в бардачке пилюли и проглотил сразу две.
Ксавье появился через пятнадцать минут. За это время таблетки еще и не думали подействовать.
– Эрик, давайте я отвезу вас домой. Говорите адрес.
– Нет, лучше скажите, что вы узнали.
– Как вы и говорили капитану, у Джереми не было основания для самоубийства. Да, его бросила девушка, он даже позвонил в службу поддержки несколько раз после этого.
– Отлично. Мы можем обратиться прямо туда.
– Нет, погодите. На вас же лица нет. Давайте я…
– Я же четко сказал – нет. Я не буду валяться в постели, когда эти тупицы так запросто списывают два убийства.
– Понимаю, Эрик. Но почему вы не принимаете лекарства?
– Я принимаю, – возразил он, – вот, полюбуйтесь!
Ксавье поднес полупустую банку к глазам. Затем нахмурился и высыпал несколько пилюль на ладонь.
– Кто приписал вам этот препарат?
Эрик выпрямился на сиденье и настороженно переспросил:
– Что не так?
– Все, – Ксавье с расстановкой начал перечислять, а Эрику сделалось дурно, – начиная от препарата и заканчивая дозой. То, что вы мне дали, это отнюдь не ноотропный препарат, как следует из этикетки. Разве что, их начали выпускать в капсулах за те полгода, пока я не… Извините, это не важно. Надеюсь, произошла ужасная ошибка, эти таблетки, если не ошибаюсь… Нет, это невозможно.
3.4 читать дальше Ксавье посмотрел на него тяжелым взглядом – Эрика словно окунули в холодную глубину, где единственным желанием человеческого существа становиться желание сделать хотя бы последний вдох.
– Мы можем попросить Хэнка. Или я сам могу сделать анализ, если будет доступ к лаборатории.
– Маккоя? – он же бесполезный, удивился Эрик.
– Ну да, – Ксавье снова улыбнулся – сразу стало намного легче дышать, – предлагаю заехать в аптеку и посмотреть, что можно приобрести без рецепта.
Он начал деловито распространяться о сосудистых, обезболивающих и успокаивающих. Эрик дальше не слушал – он закрыл глаза и попытался вспомнить, кто дал ему лекарства. Он не покупал их лично. Во вторник утром к нему зашла Сальваторе вместе с капитаном. Капитан объявила, что у него десятидневный больничный отпуск. Сальваторе тогда еще притащила мягкую игрушку – наверное, в насмешку, решил Эрик. У него остались весьма смутные воспоминания о том, что случилось после того, как его ударили. Эрик не мог сложить отчетливую картину происходящего даже через сутки после травмы. Естественно, после ухода капитана он убрался с больницы как можно скорее. Вряд ли он вспомнит, как звали его врача. Медсестра была довольно милой – немного похожа на Сальваторе.
В здании, где находился центр экстренных психологических консультаций, не работал лифт. Ксавье, на подходе к девятому этажу, начал открыто морщится от боли. Эрик предлагал ему остаться внизу. Он ведь не станет приковывать его наручниками к дверце машины. Хотя это мысль. С другой стороны, Ксавье, с гордостью упоминал, что успел научиться открывать замки. Даже благодарил Эрика. Как будто-бы Эрик тут дает мастер-классы по взлому и проникновению.
– Так, – начал Эрик инструктаж, – нам нужны их записи звонков: кто, когда, о чем ныл оператору…
– Эрик! – возмутился Ксавье.
– А как это называется, когда взрослые люди плачутся о своих проблемах незнакомому человеку?
– Терапия. Кстати и вам не помешала бы.
– Спасибо, обойдусь.
– Да, конечно, и результат на лицо.
А он все нарывается.
Ксавье оценивающе посмотрел на Эрика, потом кивнул со страдальческим выражением.
– Я буду отвлекать директора, а вы будете искать записи.
Какая гибкая штука – мораль. Эрик уже приготовился выслушивать жалобы о вторжении в частную жизнь, нарушении врачебной тайны и прочей дребедени. Он не мог упустить шанс подколоть Ксавье.
– О, друг мой, поверьте, я знаю, на что я иду, – Чарльз скривился, как будто съел лимон.
– Видать не впервой, – решил добить его Эрик.
– Туше, – насмешливо отсалютовал Ксавье.
Офис консультационного центра выглядел намного меньше, чем в воображении Эрика. Мистер и миссис Гордон работали тут несколько месяцев. Она занималась бухгалтерией и часто работала в ночную смену оператором. Оказалось, что ее специализация – коррекционная психология. Ксавье все болтал, не умолкая, легко перескакивая с одной темы на другую. Непостижимым образом они оказались в кафетерии несколькими этажами ниже. Эрик, сославшись на головную боль, поспешил удалиться. Ему показалось, что когда он уходил, Гордоны не сводили с него глаз.
◊◊◊
Чарльз остановился, чтобы перевести дыхание. Разговор с этими людьми лишил его остатка моральных сил. Рейвен начала бы кричать об энергетических вампирах, но Чарльз знал, что за объяснением далеко ходить не надо.
– Чарльз, – мистер Гордон, заговорщицки подмигнул ему, – не понимаю, зачем вам понадобилась наша с Хелен консультация в этом деле с самоубийствами. Вы и сами во всем разбираетесь.
– Может быть, даже лучше нас, – улыбнулась миссис Гордон.
Чарльз старательно держал на лице маску вежливости и улыбался в ответ.
– Нам показалось, – супруги переглянулись, – что вас тоже что-то мучает.
Чарльз как можно достовернее изобразил беззаботный смешок. Миссис Гордон легонько тронула его за локоть.
– Не стесняйтесь, вы можете нам все рассказать. Проблемы с родственниками или партнерами, личный кризис, неприятности на работе, проблемы с самоопределением – это переживает каждый человек, вы ведь согласны, Чарльз?
– Согласен, – он кивнул, отсчитывая про себя минуты. Такое впечатление, что Эрика нет целую вечность.
– Иногда человеку просто нужен маленький толчок извне, чтобы полностью освободиться от проблемы.
– Да, вы абсолютно правы.
– Так как насчет нашего предложения?
– Это звучит заманчиво, но, – Чарльз увидел в дверях высокую фигуру Эрика и с облегчением закончил, – к сожалению, у нас с Эриком еще много дел. Спасибо за ваше содействие. Хорошего вам дня.
Сев в машину, первым, что спросил Чарльз, был домашний адрес Эрика. На сегодня достаточно, решил он.
Дом Эрика ничем не выделялся из ряда белых, ухоженных одноэтажных домиков с зелеными лужайками. Он настолько отличался от того, что Чарльз себе напридумывал, что он, чувствуя себя идиотом, второй раз переспросил номер дома и название улицы. Иногда развитое воображение только мешало – Чарльз строго пожурил свой внутренний голос. И вправду, подумать только, он представлял, что Эрик живет то ли в пещере то ли в замке, или в собственной уединенной вилле, если на то пошло.
Эрик сделал невнятный жест в его сторону, а Чарльз взял на себя смелость интерпретировать это как приглашение в дом.
Внутренний декор был в лучшем случае лаконичным. На бежевых стенах не висело ни одной картины или фотографии. Только зеркало во весь рост украшало стену возле шкафа для одежды. Чарльз прошел за Эриком на кухню. Там он с непередаваемым облегчением опустился на стул и положил голову на сложенные руки.
– Умоляю, скажите мне, что я не зря провел двадцать минут в компании людей, пытающихся отработать на мне все известные им методы гипноза и внушения.
Эрик не обратил на его скулеж никакого внимания. Он молча налил себе воды и проглотил две таблетки аспирина. Все так же молча наполнил второй стакан и протянул Чарльзу.
Еще бы холодный компресс на ушиб и тогда можно сказать, что жизнь удалась. Чарльз наслаждался каждым глотком прохладной воды – нужно ценить маленькие радости, преподносимые жизнью.
Эрик включил лэптоп. Они начали просматривать содержимое тех файлов, что успел переписать Эрик. Чарльз про себя удивился как быстро и эффективно Эрик делает свою работу. Временами у него было впечатление, что их снимают в шпионском сериале и в главной роли отнюдь не Чарльз. Хорошо бы сериал был посерьезнее, а то происходящее временами слишком напоминает пародию.
– Мне нужно идти, – за окном быстро потемнело, а Чарльзу еще добираться на другой конец города.
Ему показалось, что Эрик хотел что-то сказать, но промолчал.
– Я все просмотрю до завтра, – пробурчал Леншерр, – автобусная остановка через двести метров вниз по улице.
Чарльз истолковал слова Эрика как прощание.
Свежий ночной воздух воскресил веру Чарльза в пользу пеших прогулок. Он вышел из автобуса несколькими остановками раньше, чтобы подумать на ходу. Итак, что у них есть.
Первая жертва Джанет ван Дайн – небогатая одинокая женщина, парикмахер, замечена в неразборчивых сексуальных связях, лечилась от алкоголизма, пять лет назад развелась с мужем. Потенциальный кандидат с идеальными предпосылками к суициду, на первый взгляд. Выбросилась с девятого этажа, из окна собственной квартиры. Чарльзу повезло, что у Мойры как раз свалилась со стола папка с профилями жертв. Когда он помогал ей собрать бумаги, то одного взгляда на страницу было достаточно, чтобы все запомнить. Эрик в это время изображал приступ возмущения, явно рассчитывая на разрешение начать расследование. С Мойрой, подумал Чарльз, нужна другая тактика.
Трагедия Джереми была одновременно проще и сложнее – преуспевающий молодой человек, с того, что успел понять Чарльз, разговаривая с его матерью, довольно замкнутый, с большой охотой проводящий время в одиночестве. Он встречался с девушкой, которая жила по соседству – все чинно и уютно, пока в один прекрасный день Ким не заявила, что он ей надоел, и не сбежала в Лос-Анжелес с приезжим музыкантом.
Такое случается каждый день. Ничего сверхъестественного в том, что люди на определенной стадии отказываются от борьбы – нет. Может, все дело в том, что он воочию увидел смерть первой жертвы. А еще – возможно ему передалась паранойя Леншерра, но Чарльз был приблизительно на шестьдесят процентов уверен, что на противоположной стороне дороги, как раз напротив места, где он едва не попал под автобус стоял человек. Каково же было его удивления, когда в толпе, попавшей в объектив видеокамеры во время репортажа о самоубийстве несчастного мистера Моргана, мелькнул знакомый силуэт.
Совпадение? Чарльз давно перестал верить в такие вещи. Конечно, он поспешил в участок. Чарльз теперь считал себя ответственным за то, что происходит в городе. Он и до этого считал себя ответственным, но за эти месяцы все стало ощущаться намного острее. Удивительно, что и Леншерр пришел к капитану с похожей просьбой. Что подвигло детектива на это, Чарльз не поинтересовался. Все равно их обоих выставили из кабинета и строго приказали забыть о деле.
Чарльз, не торопясь, шел по улице – за день трость натерла ему ладонь, но все равно намного легче было опираться на нее, чем то и дело переносить вес на больную ногу. Нужно отблагодарить Хэнка, когда он будет ее возвращать. Со вчерашнего дня, Чарльза не покидала идея – познакомить Хэнка с Рейвен. Его останавливала лишь толика жалости к Хэнку. Чарльз знал Рейвен слишком хорошо. В свои двадцать три она сумела оставить за собой впечатляющий шлейф разбитых сердец. Чарльз не станет помогать ей пополнять коллекцию.
Он погрузился в свои мысли, в знакомый разноцветный и разноголосый мир, и не заметил, как свернул не туда.
Чарльз в раздумье остановился как раз на том самом месте, где стоял два дня назад. Он дотронулся рукой до шершавой кирпичной стены, пытаясь восстановить в памяти все подробности того вечера. Так много вопросов и так мало вразумительных ответов. Значит, нужно задавать правильные вопросы.
3.5 читать дальше Допустим, вопрос номер один – почему тогда на этом месте оказался Эрик? Это может быть важно, но может и не быть. Личные дела какого рода имел в виду детектив? А если посмотреть на ситуацию под иным углом – Чарльз, несколько раз повертев головой в разные стороны, как можно быстрее перешел через дорогу.
Он стоял под мигающим фонарем, смотря на многоэтажное здание, и вспоминая слова Эрика о том, что он занимается не своим делом. Все было бы просто – будь мистер Гордон чуточку пониже и мускулистей, его внешние данные точно совпали бы с внешностью незнакомца, которого заметил Чарльз. Правда была в том, что Чарльз понял, какими сомнительными методами пользуются супруги Гордон и возможно, в глубине души, хотел их наказать. Человеческие мотивы редко бывают изначально благородными или бескорыстными.
– Эрик? – Чарльз в недоумении уставился на засветившийся дисплей телефона. Если Эрик сам решил ему позвонить, то это явно не сулит ничего хорошего.
– Да, Эрик, я слушаю.
– Где вы сейчас находитесь? – детектив сразу же перешел к делу.
– Недалеко от перекрестка Ленсингтон… тут несколько многоэтажных построек, – Чарльз никак не мог вспомнить хитрое название улицы, – там, где случилось первое происшествие…
– Убирайтесь оттуда немедленно, – приказным тоном произнес Леншерр.
– Нет, – коротко ответил Чарльз.
– Что значит, нет? – начал заводиться Эрик.
– Нет, пока вы не объясните мне почему. Согласитесь, что я не должен выполнять ваши приказы… Постойте, Эрик, вы ведь не дома, я прав? – Чарльз наблюдал обычную манеру телефонного разговора детектива достаточное количество раз и не помнил, чтобы он когда-либо старался сдержать голос. Сейчас, Эрик говорил четко, но тише обычного, что наталкивало на определенные выводы.
– Нет.
– Нет, что? Мне одному кажется, что разговор зашел в тупик?
Детектив Леншерр выругался в сторону, а потом заговорил низким голосом:
– Я в доме Гордонов. В одной из комнат обнаружилась очень интересная вещь – такая себе стена почета, – Чарльз услышал шуршание бумаг, перебираемых детективом, и боялся сделать лишний вздох.
– Ого, – присвистнул Эрик, – тут и Морган, и та парикмахер, и еще с десяток людей. Самое интересное, что в этой подборке любимцев судьбы нашлось место и для вас, друг мой, – Эрик намеренно сделал ударение на последних словах, превратив обращение в издевку, – Есть даже любопытная газетная вырезка – «Пьяный миллиардер сжигает свой дом». Видно, плохой был дом, – он насмешливо протянул, – вообще не понимаю, как только можно было выжить в таких тяжелых условиях?
Чарльз огорошено слушал Эрика, пока мир вокруг него медленно превращался в калейдоскоп серого цвета. Он заставил себя крепко держать телефон и сконцентрировался на этом ощущении.
– Наверное, работа жены. Она всем диагнозы поставила. Вам все еще любопытно? – он продолжил, не дождавшись ответа, – Черт, не могу разобрать эти каракули – второе слово депрессия, а первое пси… псигенная…
– Психогенная депрессия, – механически исправил Чарльз. Ему было так холодно: холод пробирал до костей и слабость, как предвестник кошмара, вгрызалась в каждую клетку. Все глубже и глубже.
– Правильно, – голос Эрика доносился как будто бы издалека, – вы таки знаете в этом толк. Это неудивительно…
В определенный момент Чарльз совсем перестал воспринимать слова Эрика. Правда, из сонма хаотичных мыслей в его голове одна звучала особенно тревожно. Вот тут Чарльз вспомнил. Рейвен. Его Рейвен. Прежде всего, он должен позаботиться о ее безопасности.
– Спасибо, – произнес он и нажал на отбой. Чарльз не уверен, что детектив его расслышал, но сейчас он меньше всего переживал о том, чтобы вдруг не прослыть неблагодарным.
Он молча сбил входящий: Эрик должен его извинить, но Чарльзу нужно срочно поговорить с Рейвен. Она ответила после третьего гудка.
– Дорогая, извини, что беспокою.
– Чарльз, мне некогда, – на фоне ее голоса послышался грохот, – Трейси, я разговариваю по телефону, ты не могла бы сделать мне одолжение, и хотя бы минуту ничего не ронять! Да, Чарльз, я сейчас выйду на улицу, подожди.
– Нет, это не обязательно, – я просто хотел тебе сказать, что…
– И я сегодня не приду ночевать. Мы собираемся на покер у Энжел. Можешь ничего не говорить, но я пойду, потому что в отличие от некоторых, у меня есть друзья. Леншерру привет, кстати.
– Хорошо, послушай…
– Ладно, тогда пока! – в трубку ворвался гомон и шум, – Мне пора бежать! Не скучай!
Превосходно. Теперь, когда он убедился, что Рейвен вне опасности, самое время подумать. Он справится с этим. Он и не с таким справлялся.
К слову, что там упоминал Эрик о любителях подстраивать самоубийства. Стоп, у него ведь есть визитка с личным номером Хелен. А что если он сам спровоцирует их на первый шаг? Чарльз невесело улыбнулся, подумав, что ему практически нечего терять. Та же искра задорного безумия, что когда-то, – ему казалось, что прошли годы – заставила его подыграть несуразной выдумке Рейвен и в итоге привела его в настоящий момент, вновь подала признаки жизни.
Когда он прерывистым голосом спрашивал миссис Гордон что ему делать, делая громкие паузы, рассказывал о том, что ему незачем жить, что он не понимает, почему весь мир ополчился на него, почему простое стечение обстоятельств, нарастая, словно снежная лавина, явилось причиной масштабной катастрофы, перевернувшей его жизнь… Как легко, как просто он отпускал каждое воспоминание.
Все предыдущие переживания вдруг показались незначительными. Точно не в этот момент. На что он только тратил свое время, постоянно анализируя прошлое, подумать только.
В этом есть доля иронии, отметил Чарльз, когда услышал в ответ настойчивый совет оставаться на месте и не принимать поспешных решений. Она помогла ему, пусть даже и против воли.
◊◊◊
Эрику не нравилось, когда его игнорировали. Кстати говоря, особенно сильно его задело то, что его игнорирует кто-то вроде Ксавье.
В доме, который снимали Гордоны, нечего было осматривать, кроме подвала. Он презрительно взглянул на хлипкий замок – по-видимому, все маньяки думали, что подвал – последнее место, где детектив полиции будет искать улики. Это же классика жанра. Эрик угрюмо смотрел на фотографию, на которой Ксавье стоял на автобусной остановке и задумчиво кормил голубей. Все остальные жертвы тоже запечатлены прямо на улице: кто на выходе из супермаркета, кто, разговаривая по телефону или садясь в такси. В случае Ксавье, к снимку было прикреплено несколько газетных вырезок полугодовой давности из «Нью-Йорк Таймс». Предпоследние страницы, где всегда размещали мусор, именуемый светской хроникой.
Днем Эрик стащил телефон с кабинета Гордона – глупец спрятал его в самом очевидном месте – в сейфе за уродливой картиной с красным боровом. Полотно бросалось в глаза каждому, кто заходил в кабинет. Они с Ксавье в порыве редкого единодушия даже отвернулись в унисон.
Само собой, Чарльзу не следовало знать о его находке. После его ухода Эрик тут же проверил содержимое памяти телефона. Он не прогадал: там было достаточно материала, чтобы получить ордер на обыск, но Эрик в нем не нуждался. Он сделает все сам, а потом бросит готовое дело Мактаггерт в лицо. Рисуя себе такие радужные картины, Эрик перебирал бумаги – и почему все психи оставляют за собой такой отчетливый след. Они что, хотят, чтобы их поймали? Ксавье не отвечал на звонки, а Эрик с удивлением отметил не только нарастающее раздражение, но и беспокойство. Он ведь его предупредил, правильно? Сейчас Эрик должен остаться тут и придумать предлог, чтобы объяснить свое присутствие в доме. Не забыть поскорее вызвать экспертов.
В доме громко хлопнула входная дверь, и послышались быстрые шаги. Эрик дернул выключатель и вынул пистолет, отступив в темный угол возле лестницы, ведущей в подвал. Кто-то рывком распахнул дверь в подвал и сбежал по лестнице. Это был муж – и как только включился свет, он заметил, что Эрик держит его на прицеле. Эрик ожидал чего угодно: от угроз до бесполезных попыток убежать, или мольбы, что тоже была бы бесполезной. Вместо этого, мистер Гордон заулыбался, радостно воскликнув:
– Какое счастье, что вы тут, – он сложил руки в молитвенном жесте, – какое счастье, что мне не придётся одному этого делать. Детектив Леншерр, вы обязаны мне помочь!
Эрик негодующе фыркнул. Гордон – настоящий кретин.
– Вы что, думаете, я не понял, чем вы тут занимались, – он кивнул на стенд с фотографиями.
– Да, – Гордон издал короткий нервный смешок, – это так похоже на Брайана – он с детства любит все фиксировать на бумаге. Говорит, что это систематизирует воспоминания и запечатлевает достижения.
Достижения!? У Эрика перед глазами еще стояло заплаканное лицо миссис Морган, поэтому он, не раздумывая ни секунды, ударил мерзавца в челюсть. Гордон повалился на пол и заскулил как девчонка.
– За что! Я же ничего не сделал! Это все Лиз и Брайан!
– Что еще за Лиз и Брайан? – Эрик с трудом удерживался от искушения пнуть это жалкое подобие человека. Но у Эрика тоже были стандарты. Марать руки о такое было выше него.
– Моя Лиз, – он внезапно зашелся в конвульсивных рыданиях, – моя Лиз говорит, что я бесполезен, что я им больше не нужен! Почему?! Зачем она так? Она же знает, как я ее люблю!
– И где же сейчас Лиз и Брайан? – и почему нет Сальваторе. У нее отлично получалось находить общий язык с всякими психами.
3.6 читать дальше – Моя Лиз такая талантливая, такая образованная! А Брайан такой умный, – Гордон внезапно перестал рыдать и захохотал, корчась на полу, – Но он недостаточно умный, потому что я обставил их обоих! Это эксперимент – большой проект Брайана! – Гордон лихорадочно зашептал, уставившись на Эрика шальными глазами, – Зачем жизнь людям, потерявшим надежду? Почему они мучают не только себя, но и других, никак не решаясь сделать последний шаг? У Лиз есть дар – она может любого человека заставить сделать правильный выбор, подтолкнуть в нужном направлении… О, моя Лиз! Но я вынужден показать им, что тоже чего-то стою!
Эрик снял пистолет с предохранителя и, наклонившись, прижал дуло ко лбу Гордона. Предел терпения Эрика вот-вот наступит, а как он будет объяснять Мактаггерт многочисленные переломы и ушибы подозреваемого, он загодя не обдумал.
– Я считаю до, – он хотел сказать до трёх, но передумал, – одного и если ты вразумительно не отвечаешь на вопросы, то я стреляю. Без вариантов.
– Детектив Леншерр, вы поможете мне?
– Отправиться на тот свет? – сухо поинтересовался Эрик. Он чувствовал, что сейчас нажмет на спусковой крючок.
– Да, да, – Гордон начал рыдать и попытался ухватить Эрика за рукав куртки, – вы настоящий друг, детектив.
При слове друг Эрик внезапно разозлился еще сильнее: он схватил Гордона за шиворот и приподнял.
– Где они? Говори!
Эрик увидел это своими глазами. Гордон смотрел на него, когда вдруг что-то пропало из его взгляда – словно кто-то там внутри повернул выключатель.
– Он ей понравился…Такой милый, сказала Лиз, намного симпатичнее Джейми. Джейми не виноват, что у него карие глаза. Лиз всегда нравились голубоглазые…Джейми правда не виноват.
Эрик подтащил Гордона к ближайшей трубе и достал наручники. Что за бред он несет? Он повернулся уходить, когда безумец схватил его свободной рукой. Эрик с рычанием обернулся. Одна сломанная конечность – это мелочь.
– Не переживайте, детектив, – мстительная улыбка Гордона резко контрастировала с его словами, – Лиз с Брайаном помогут вашему другу.
Эрик сорвался с места. Выбегая из дома, он снова набрал номер Ксавье. Без толку! Нужно срочно узнать, где он живет.
Сальваторе подняла трубку не в лучшем расположении духа.
–Леншерр, надеюсь, вы хотите извиниться за то, что выбросили Себастьяна?
– Какого еще Себастьяна? – они что там, дружно чокнулись.
– Конечно, делайте вид, что не помните Себастьяна из-за сотрясения.
Эрик несколько раз ударился лбом о руль. Ему тоже не помешает помощь. А лучше несколько мегатонн взрывчатки. Мир сошел с ума.
– Я собственноручно повязала ему бант. Думала, вы любите красный цвет.
– Медведь, что ли?...
– Не просто медведь! Это был подарок. Я хотела вернуться и кое-что у вас спросить, когда Себастьян упал из окна палаты прямо передо мной.
– Послушайте меня, – проорал он в трубку, – заткнитесь на минуту! Мне плевать на Себастьяна, на вас, на этот город и вообще на все! Единственное, что мне нужно – это адрес Ксавье, – уже тише закончил Эрик.
Сальваторе молчала целую минуту, прежде чем осторожно произнести:
– Все будет хорошо, Леншерр. Вам нужен Чарльз? Вы хотите, чтобы он вам помог?
– Да, – выдохнул Эрик.
– Я не знаю, где он живет, – Эрик сейчас достанет пистолет и начнет убивать, – но я спрошу Рейвен. Повисите минутку!
– Записывайте, – она продиктовала адрес. Эрик успеет за пятнадцать минут, – Я отдам вам Себасть…
Он бросил мобильник на пассажирское сиденье.
Эрик успел за десять минут. Около дома на лавочке разместилось несколько подростков с сигаретами в зубах. Девица в желтом топе, с седыми прядями в волосах, томно посмотрела на Эрика, сидя на коленах одного из молокососов.
– Что нужно, приятель? – вальяжно протянул худощавый недоросль.
Эрик не станет арестовывать детей, он не будет угрожать детям, не станет убивать детей, повторял он про себя мантру, стараясь успокоиться.
– Мне нужен мистер Ксавье, – авторитетно заявил Эрик.
Кто-то хмыкнул в ответ.
– Не знаем такого, – произнесла кучка с глазами, оказавшаяся еще одним представителем вида, подлежащего истреблению.
– Робин? Рейвен? – попробовал на удачу Эрик.
– Рейвен? – подхватил недоросль, – Та горячая блондиночка с офигенными сись..ей, зайка, не нужно так сильно бить.
Девица вывернулась из объятий и прожгла Эрика страстным взглядом.
– Я провожу, пошли. Это на седьмом или шестом этаже, кажется.
– Стой, зайка, ты куда? Я пошутил!
Эрик едва удержал прилипчивую соплячку. Как только за ними закрылась дверь, она сделала пируэт в его сторону, но Эрик был быстрее.
– Говори номер квартиры, чучело, и я не пожалуюсь твоим родителям.
– Козел! – она подкрепила ругательство неприличным жестом.
– Номер квартиры, – Эрик откинул полу куртки, продемонстрировав пистолет, – и быстро.
– Мамочка! Убийца, – заскулила она, враз растеряв всю браваду, – я все скажу, все скажу!
Толкнув правильную дверь, Эрик с удивлением заметил, что было не заперто. В помещении его встретила только тишина и темнота. Эрик осторожно двинулся в сторону кухни, когда что-то маленькое и темное прыгнуло на него с темноты. Слава богу, никто не видел и не слышал, как он кричал, а то пришлось бы прятать трупы. При свете лампы перед ним предстало знакомое синее чудовище во всей красе. Оно смотрело на него, издавая истошные жалобные вопли. Потом побежало, и начало скрести дверь. Совсем как собака, подумал Эрик.
Он открыл дверь, и синее чудовище шмыгнуло вверх по лестнице. Почти не давая себе времени на размышления, Эрик бросился следом.
Железная дверь на крышу громко стукнула о стену. Эрик быстро огляделся. На крыше было пусто. Он опустил пистолет вовсе не потому, что у него вдруг задрожали руки.
Услышав крик животного, Эрик обошел невысокую кучу стройматериала и увидел его.
Чарльз поднял голову и улыбнулся. Снова терпеть эти раздражающие радостные ухмылки.
– Все хорошо, извини, что заставил волноваться, – не понятно, обращается он к синей химере или к Эрику, – можешь успокоиться. Тихо, шшш…
Наконец, синяя тварь по-кошачьи замурчала, потираясь о руку Чарльза. Эрик перевел дыхание.
– Можете помочь мне подняться, Эрик? Похоже, в этот раз, действительно вывих.
Эрик не мог выдавить из себя ни слова, ни на крыше, ни, спустя некоторое время, на кухне.
– Я обронил телефон, Рейвен меня убьет! – вздохнул Чарльз, – Эрик, будьте добры, на верхней полке буфета, в коробке с надписью «Мука» есть отличный бренди.
Эрик повиновался. Бренди оказался выше всяких похвал.
– Можно разогреть – тут куча еды. Что бы я делал без тебя, Рейвен, – пробормотал он, – Проголодались?
Эрик раньше думал, что разговоры ни о чем не для него. Он говорил только по делу, никогда не занимался болтовней, не обсуждал банальные вещи. С Чарльзом Эрик разговорился. Слово за слово и они уже болтали о местных выборах, упомянули Мактаггерт, Чарльз рассказал несколько фантастических студенческих баек. Эрик иронично ухмылялся, он не поверил ни единому слову.
Он уходил уже за полночь и, сунув руку в карман, нашарил телефон.
Впервые за весь вечер на лице Чарльза отобразилось нешуточное волнение.
– Возьмите, ваш потерялся, а этот уже никому не нужен.
– Эрик, откуда…
– Гордон. Нашел в сейфе.
– Поверить не могу, – слабым голосом отозвался Чарльз, поглаживая пальцем несколько незаметных царапин на крышке, – это мой Блэкберри. Почему…
– Это то, что я хочу спросить целый вечер, – решительно сказал Эрик.
– Это то, что больше не должно вас беспокоить, – возразил Чарльз, – никакого дела у нас не было. Больше никаких жертв не будет – это все.
– Но их нужно наказать…
– Нет, не нужно, – Чарльз придвинулся ближе и взял его за руку.
– Хорошо, – Эрику хотелось спать, и он легко согласился. Зачем ему тратить время на разборки с психами.
– Простите меня, Эрик, – послышалось ему, когда он уходил.
Эрик хотел обернуться, но единственное о чем он мог думать в этот момент – это мягкая кровать у него дома.
На следующее утро Эрик проснулся бодрым и отдохнувшим. После утренней пробежки он налил себе ароматного свежего кофе, краем уха слушая первую сводку новостей. Слово пожар привлекло его внимание, и Эрик прибавил звук.
Бодрый женский голос сообщил, что пожар произошел вчера около одиннадцати часов вечера. К несчастью, хозяин дома, мистер Гордон, находился возле очага возгорания в подвале дома, и его обожженные останки нашли спустя несколько часов. По предварительным отчетам, это было самоубийство, так как команда экспертов обнаружила отчетливые следы умышленного поджога…
Ну и поделом, вздохнул Эрик. Не ему чувствовать себя виноватым.
4.1 – Ну, Чарльз, я жду! – Рейвен сидела на краю старого причала и болтала ногами. Чарльз нависал над спиной, мешая ей расслабиться.
– Господи, да сядь ты уже! – как он ее достал.
– Рейвен, тут небезопасно. Обрати внимание, что причалом давно никто не пользуется, а часть досок прогнила, – возмущался он.
– Если ты не успокоишься, то я месяц с тобой не разговариваю, – Рейвен беззаботно пожала плечами. – А поскольку ты всегда сам говорил, что для тебя пережить ментальную изоляцию очень сложно, видишь, я тоже умею разговаривать на заумном, то возникает рациональный вопрос…
Чарльз осторожно присел рядом. Рейвен довольно хмыкнула и продолжила:
– Это место мне посоветовала Энжел. Их с Шоном место. Кстати, тут никто не живет в радиусе мили. Если ты просто за мной скучал, потому что я теперь редко бываю дома, то можно было вместе пойти в кафе. Откуда у тебя такая страсть к пикникам?
– Рейвен, мне нужно тебе кое-что рассказать, – так, это уже серьезно.
– Может не нужно, – потому что еще одну лекцию Рейвен не переживет. Со стороны Чарльза было очень подло заманить ее в уединенное место, чтобы отчитать.
– Послушай, мы с Алексом хотели поздравить Бобби с официальным принятием на службу. Кто же знал, что Леншерр сунется в дверь первым? Ничего смертельного: он просто немного испачкался краской…
Чарльз сухим тоном переспросил:
– Да ну, а не ты ли кричала: «Кэрри вернулась!»?
– Жаль, мало людей помнят этот фильм, – Рейвен совсем опечалилась. Никто не смотрит хорошие триллеры.
К слову о триллерах, теперь ей было немножко страшно появляться в пределах зоны видимости Леншерра. Если говорить о бескомпромиссной кровожадности, то детектив даст десять очков вперед всем выдуманным кино-злодеям.
– Смотрю на тебя, и не могу понять, когда ты повзрослеешь.
– Никогда, – заявила Рейвен, – я буду вечно молодой и красивой, а ты будешь лысым и морщинистым стариком.
Чарльз несознательно пригладил густые каштановые пряди, а Рейвен закатила глаза. Тщеславие Чарльза было одновременно милым и раздражающим.
– Ближе к делу, – напомнил Чарльз. – Рейвен, ты помнишь доктора Виндзора?
– Злыдня?
– Доктора Виндзора, – он укоризненно на нее посмотрел, – значит, помнишь.
Как она могла забыть? Впервые увидев коллегу Курта, Рейвен рассмешила несколько гостей на приеме и напугала Чарльза своими криками о вампирах. Пожалуй, тогда это было действительно не к месту.
– Я видел эти записи, но не мог вспомнить: где именно и когда, – похоже, она что-то пропустила, погрузившись в воспоминания. – Доктор Виндзор работал с одаренными детьми. Он спонсировал организацию школы для особоодарённых.
– Ах, да, что-то такое было, – сказала она, нахмурившись. – Тебя туда не приняли. Не понимаю почему, кстати. Если они собирали всех маленьких занудных гениев в одно место, то почему не взяли самого главного.
Чарльз красноречиво прочистил горло.
– Прости, прости! Продолжай, пожалуйста, я внимательно тебя слушаю.
– Ты тогда без разрешения залезла в лабораторию в подвале. Я пошел тебя искать, и нам пришлось спрятаться.
В шкафу, в обнимку со скелетом и не менее костлявым Чарльзом. Незабываемые воспоминания.
– Вошел Курт вместе с Виндзором. Они долго спорили, а потом начали смотреть видео фрагменты. Как я позже понял, это были записи экспериментов. Я ведь рассказывал тебе, что всегда запоминаю все увиденное и услышанное в мельчайших подробностях и достаточно любой мелочи…
– Да, да, как я могла забыть, – едва слышно пробормотала Рейвен.
– Одним словом, я вспомнил девушку, принимающую участие в эксперименте, – ее звали Элизабет Брэддок, одна из подопечных доктора Виндзора. Ей тогда было шестнадцать, если не ошибаюсь, и она внешне практически не изменилась.
Рейвен не нравился его тон.
– После того, как я увидел пилюли Эрика, я начал думать о докторе Виндзоре. Позже, пообщавшись с супругами Гордон, я вспомнил, где видел Хелен.
– Я помню, ты говорил, что Курт занимается ненаучной ерундой: телепатия, ясновидение, предвидение. Ты же сам говорил, что ничего этого не существует.
Рейвен охватило необычное вдохновение. Не каждый день Чарльз оказывается в дураках. Это надо отпраздновать.
– Не спеши так радоваться, – приструнил ее Чарльз, – речь идет об экспериментах над несовершеннолетними. Похоже, что Элизабет продемонстрировала в свое время хорошие способности к гипнозу, но это совершенно разные вещи.
– Конечно, – кротко улыбнулась Рейвен. – Ты просто не любишь, когда кто-то другой оказывается прав.
– Гипноз – это комплекс методик для достижения терапевтического эффекта, а не цирковой фокус.
Рейвен навострила все свои охотничьи инстинкты – запахло чувством вины.
– Колись, что ты натворил на этот раз. Господи, ты же никого не убил? – она только наполовину пошутила, увидев, как помрачнел Чарльз.
– Само собой, днем – я обычный рядовой служащий, а ночью – беру пистолет и отстреливаю неугодных судьбе людей. Рейвен, что только не приходит тебе в голову? Я, скорее всего, очень сильно подвел Эрика, – Чарльз печально посмотрел вниз. – Не знаю, простит ли он меня?
– Простит ли он когда-нибудь нас с Алексом – вот это вопрос! А ты что сделал?
Ей казалось, что Леншерр относился к Чарльзу лучше, чем ко всем остальным. Да, они препирались как старые ворчливые супруги, но не по настоящему, и едва ли кто-то рискнет произнести это в голос. Леншерр наверняка будет долго пытать смельчака, а потом похоронит заживо. А обидеть Чарльза даже рука не поднимается.
– Возможно, я внушил ему, чтобы он забыл о деле с самоубийствами, точнее, чтобы его не волновало, что будет с Элизабет и третьем соучастником. Но я действовал только в его интересах. Эрик был в шоке, он еще не полностью поправился и к тому же, я не до конца понял всю ситуацию с проектом «Псайлок», чтобы подвергать его опасности…
Рейвен ткнула его локтем в бок.
– Рейвен, не так сильно! Но, намек понял, – быстро сказал Чарльз. – Элизабет с братом притворялись супругами и работали в консультационном центре. Что заставило их скрываться под вымышленными именами и почему? Я могу только строить предположения. Есть третий человек и о нем мне известно мало. Если предположить, что он организатор всех псевдо-самоубийств, а Элизабет – в своем роде исполнитель, то кто он такой?
– Больной маньяк, – безжалостно произнесла Рейвен. Она никак не могла избавиться от страха, что преследовал ее с того дня, когда Чарльз, так между прочим, заявил, что вчера вечером едва не умер, но она не должна волноваться. Все обошлось. Рейвен чуть не придушила его на месте.
– Доктор Виндзор называл проект «Псайлок». Вопреки результатам, что демонстрировали его подопечные, они держали их способности под неусыпным контролем.
– Кодовая фраза? Жест? – подколола Рейвен.
Чарльз скривился.
– Это ненаучно, но суть ты уловила правильно. Таким образом, я решил рискнуть и встретиться с Элизабет наедине. Нужно было заставить ее прийти в место, где нам никто не будет мешать. Дальше, все прошло не совсем так, как я рассчитывал.
– Заметь, что я никак это не прокомментировала.
– Раньше, я учился применять гипноз в лечебных целях. Признаться, я помнил основные правила и приемы, но никогда не считал себя знатоком в этой области. Действовать нужно было быстро, но Элизабет отреагировала неожиданно агрессивно. Мы разговаривали на крыше. Я сделал все в точности по инструкции, но она вдруг бросилась на меня: в какой-то момент я подумал, что мы упадем.
– Что я говорила о том, что тебе нужно выучить элементарные приемы самообороны?
– Она сопротивлялась, но потом затихла. Я приказал ей покинуть город и больше никогда не покушаться на чью-то жизнь. На вопросы она не отвечала.
– И? – Рейвен чувствовала недосказанность.
– У брата Элизабет был мой Блэкберри. Я отнес его в ломбард несколько месяцев назад. Помню молодого человека, работавшего там, когда я относил телефон. Позавчера я ходил туда. Мне удалось узнать, что он не появился на работу как раз на следующий день после инцидента с Элизабет. Больше его никто не видел. Это и есть организатор.
– Значит, они взяли тебя на заметку.
– Верно, – признал Чарльз. – В наше время, любой ребенок с доступом к интернету может узнать о тебе все, при желании. Мы с тобой особо и не скрывались. Допускаю, что они планировали скомпрометировать меня. Другой вариант – рассматривали кандидатуры возможных жертв. В конце концов, ломбард не навещают от избытка радости или средств. Как бы там ни было, а Элизабет теперь ни за что сюда не вернется.
– Это утешает, – пробормотала Рейвен. – Так ты теперь великий гипнотизер?
– Эй! – возмутился он. – Все не так! Но это оказалось очень просто.
– Я должна лично удостовериться.
– Я не понимаю зачем тебе это.
– Чарльз, не будь занудой! Такое впечатление, что ты старше не на два года, а на целых двадцать.
Рейвен открыла глаза и посмотрела на Чарльза, обеспокоенно глазевшего на нее.
– Дорогая, ты в порядке?
Ну ничего себе, присвистнула Рейвен. Они стояли у кромки воды, а причал виднелся крошечной точкой вдали. Рейвен не помнила, как она тут оказалась.
– Чарльз, не парься по поводу Леншерра. Подумаешь, разок отправил его в постель пораньше. Уверена, ему любое здравое внушение на пользу.
– Рад, что ты так думаешь, но я не об этом. Рейвен, – торжественно начал Чарльз, – я обещал, что позабочусь о твоем будущем…
– И сделаешь мне предложение, – не удержалась она.
До чего же легко вогнать его в краску.
– Рейвен, ну хватит, – пожаловался Чарльз, – я же серьезно с тобой разговариваю. К концу этого года, через подставные компании мы сможем получить контроль над частью активов и замороженных счетов. Немного, но…
Она едва не задушила Чарльза в объятиях. Рейвен положила голову ему на плечо и прижала к себе крепко-крепко.
– Я радуюсь не из-за денег, – шепнула Рейвен, – а потому, что ты наконец-то воспринимаешь меня как равную.
Рейвен так любит… Вот черт! Это неожиданно. Она старательно высвободилась из объятий, игнорируя недоуменный взгляд Чарльза.
– Глянь, там птицы что-то клюют! Давай посмотрим, – более глупого предлога, чтобы сменить тему она не могла придумать.
Рейвен быстро пошла вперед, с трудом удерживаясь от желания побежать и спрятаться далеко-далеко. Там, где нет ни Чарльза, ни внезапных чувств и желаний, а только ужас от осознания того, что только что дошло до нее.
– Какие птицы? – растерялся Чарльз.
Рейвен остановилась и пнула носком мокасина кучу водорослей. Куча с хлюпом перевернулась на бок. Естественно, как же без этого.
– Чарльз, – произнесла она таким тоном, будто бы речь шла о чем-то совершенно обыденном, – тут труп валяется.
◊◊◊
Рано утром Эрик зашел в участок в хорошем настроении. Он не только не видел Саммерса больше двух недель, но еще он купил новую машину, а вчера позвонила бывшая жена и попросила о встрече. Этот день определенно не мог стать лучше.
– Чего тебе, Кэссиди?
– Энжел просила передать, что немного опоздает. Папка с новым делом лежит у нее в столе, – он почесал затылок и нерешительно добавил. – По моему, это все, хотя, мне кажется, что она просила еще что-то передать вам на словах.
– Пусть тебе дальше кажется, а сейчас брысь с дороги, – бросил Эрик.
Кэссиди как ветром сдуло.
Так, что тут у нас. Эрик на ходу открыл первую страницу. Труп конечно не красавец: весь в песке и водорослях, с живописными темно-фиолетовыми пятнами. Белый мужчина сорока лет. Первоначальная экспертиза обнаружила следы черепно-мозговой травмы. Нужно зайти к Маккою и поторопить его с отчетом. Эрик, не отрываясь от чтения, толкнул дверь в комнату для допросов. Он не мог поверить своему счастью. Сегодня день исполнения желаний.
Ксавье, взъерошенный, как обычно, и с виноватым выражением лица, что было необычно и сестра, нагло рассевшаяся, с заметным напряжением отвернувшаяся в сторону от брата, занимали два места с противоположного края стола.
Наконец-то настал момент, о котором Эрик так давно мечтал. Он позволил себе минуту просто смотреть и наслаждаться.
– Чарльз, что это с ним?
– Думаю, Эрик так радуется, – тихо пробормотал Ксавье.
– С первого дня нашей с вами злополучной встречи, я не уставал повторять, что настанет тот день, когда вы двое окажетесь там, где вам самое место. А именно, по ту сторону закона! – брат с сестрой недоуменно переглянулись между собой.
Эрик не удержался от искушения сделать выразительный жест правой рукой.
– И сегодня этот день настал! – довольно ухмыльнулся Эрик.
– Леншерр, будь душкой и расскажи нам, что тебя так обрадовало, – улыбнулась Рейвен. – Чарльз, прекрати меня толкать!
– Рейвен, мне кажется, что Эрик думает, будто мы подозреваемые в убийстве, – громко шептал Ксавье.
Дверь распахнулась и в комнату влетела Сальваторе.
– Извините, простите за опоздание! Всем привет! Леншерр, – кивнула она Эрику. – Вижу, что Шон уже передал вам папку. Замечательно! Так, на чем мы остановились?
– Мы пришли рассказать вам, как нашли труп, – невозмутимо сказала Рейвен. – Кстати, можно я пойду, сделаю себе кофе? Ужасно хочу спать.
– Конечно, и мне тоже захвати, если можешь. Со сливками, – улыбнулась Сальваторе.
– Без проблем! – отозвалась Рейвен и, проходя мимо Эрика, слегка задела его плечом. «Кэрри…»– послышалось ему, но Эрик упрямо промолчал.
– Леншерр, – одернула его Сальваторе, – что это с вами? Вы плохо себя чувствуете? Извините, но у меня для вас плохие новости.
– Эти двое не подозреваемые, – выдавил Эрик.
– Нет, – тут же нахмурилась Сальваторе. – С чего вы взяли?
– Тогда о каких плохих новостях может идти речь?
– Энжел, я прошу прощения, – вмешался в разговор Чарльз, нервно следивший до этого за Эриком. – Убитый мужчина – федеральный агент, правильно? Потому что я не был уверен, но когда…
– Хватит! – гаркнул Эрик. – Тишина! Так это, правда, федерал?
Сальваторе обреченно кивнула.
– Вы не могли развернуться и уйти прочь? – повысил он голос, обернувшись к Чарльзу. – Почему от вас одни только проблемы? Теперь сюда пришлют федералов, чтобы они все разнюхивали, а … а день начинался так замечательно…
– Не волнуйтесь, Эрик. Все не может быть так плохо, – доброжелательно проговорил Ксавье, и обернулся к Сальваторе. – Или может?
– Может. Через час мы должны встретить в аэропорту двух агентов, а вам придётся давать им показания. А потом мы будем всячески помогать им в расследовании, – печально сказала она, – то есть, убьем как минимум три дня, выслуживаясь перед двумя самодовольными мудаками, ой, простите Чарльз, я хотела сказать – перед агентами.
– Сальваторе, хватит ныть! – Эрик воинственно вздернул подбородок. – Мы быстрее их раскроем это дело! За работу!
– Леншерр, а кто встретит их в аэропорту?
– Рыжий бойфренд недостаточно умен для такого задания? – поддел ее Эрик.
– У него есть свои обязанности…
– Тогда я не буду вас задерживать!
Ксавье, запыхавшись, догнал Эрика возле входа в лабораторию Маккоя.
– Подождите, Эрик! Мне нужно вам кое-что рассказать, – просипел он.
– Вам нужно заниматься спортом, – фыркнул Эрик.
Эрик вошел в лабораторию без стука, и Маккой едва не свалился со стула от неожиданности. В одной руке он держал огромный сэндвич, а другой пытался вытереть пролитое молоко собственным халатом.
– Молоко? – Эрик окинул придирчивым взглядом рабочий стол доктора. – Маккой, сколько тебе лет?
– Двадцать четыре! – пискнул он.
– Это был риторический вопрос. Действительно двадцать четыре? Ты что, смастерил машину времени, чтобы закончить учебу в пятнадцать?
Где-то за его плечом засмеялся Ксавье.
– Хэнк – настоящий гений. Не сомневаюсь, что в недалеком будущем все научное сообщество страны, даже целого мира признает ваши достижения. Ваша статья о…
Эрик стоял и две минуты хлопал ушами. Он не понимал ни слова из диалога. Складывалось такое впечатление, что он случайно зашел на собрание клуба яйцеголовых. Эрик хорошо успевал в школе, но придерживался общего мнения, что заучки, умники и им подобные – это отдельный вид и они должны жить как минимум на другой планете.
– Довольно, – не выдержал Эрик. – Маккой, что у тебя есть по вчерашнему трупу?
Причиной смерти была механическая асфиксия, вследствие закрытия дыхательных путей водой. Тело пробыло в воде не больше двух дней. Рана на затылке не смертельная, но могла стать причиной кратковременной потери сознания. Больше никаких повреждений на теле не было, если не считать ту работу, что проделали рыбы и птицы.
Эрик недовольно нахмурился.
– Извините, детектив, н…но капитан сказала передать заключение только федеральным агентам.
– Хенк, вы и так нам помогли, – заулыбался Чарльз. – Спасибо вам большое! Помните, я просил вас об одолжении…
– Да, – закивал Маккой, – приходите на следующей неделе. К сожалению, очень много работы и я не успеваю. Давайте, я дам вам свой номер телефона, чтобы мы могли созвониться в любое время.
– Замечательно! Спасибо огромное! До встречи! – Ксавье пожал Маккою руку, а Эрик ограничился коротким кивком.
День медленно и неуклонно катился ко всем чертям. Кто-то поцарапал капот его новой машины, и Эрик был вне себя от ярости.
– Эрик, не переживайте. Это маленькая незаметная царапина! – вмешался в мысли Эрика голос Чарльза. – Поверить не могу, что вы вообще ее заметили!
– Кажется, кто-то забирался на капот, – Эрик обвел подозрительным взглядом стоянку, но, как назло, не было видно ни души. На ком же сорвать злость?
Ксавье, воплощенная невинность, только молча смотрел на него и нервно кусал губы. Нет, решил Эрик, это как-то неспортивно.
4.3 – Я так понимаю, вы снова решили всюду ходить за мной, – с вялым любопытством поинтересовался Эрик. – Иногда, мне кажется, что я провожу с вами больше времени, чем с Сальваторе, а она мой напарник, между прочим.
– Эрик, я же стараюсь по возможности помочь, – удрученно сказал Ксавье.
– Да я не об этом, – скривился Эрик, – вам что, нечем заняться? И не стойте, садитесь в машину.
– Если вы спрашиваете, – Чарльз, с опаской покосившись на Эрика, осторожно захлопнул дверцу, – то постоянной работы у меня нет. Я подрабатываю в местной газете, пишу небольшие статьи, зарисовки…гороскоп, – добавил он, поколебавшись.
– Надо же, – Эрик в недоумении покачал головой, – а я думаю, где-то я такое слышал.
Сальваторе взяла себе в привычку читать для Эрика его гороскоп. Всегда в присутствии других полицейских и всегда в голос.
– Очень поучительно, – нашелся Эрик, – написано очень поучительно, я имею в виду.
– О, спасибо, друг мой!
– Это не комплимент.
– Все равно спасибо.
Ксавье физически не способен молчать дольше пяти минут подряд.
– Эрик, мы ведь направляемся в порт, правильно?
Эрик кивнул. Он прислушивался к работе двигателя и молча наслаждался плавным ходом машины.
– Честно говоря, я думал, вы захотите задать мне несколько вопросов. Эрик, мы же с вами прекрасно понимаем, что вы видели в доме Гордона. Вы продолжаете вести себя, как будто бы…
– Что вам от меня нужно? – без обиняков спросил Эрик. – Сочувствие? Извините, но это не по адресу. Совет? Но вы слишком уверены в собственной правоте, чтобы серьезно рассматривать такую возможность. Поддержка?
– Эрик, – медленно начал он, – вы даже не представляете… Нет, не так, мне очень важно, чтобы вы знали. Вы мой друг, Эрик. Возможно, единственный друг не считая Рейвен. Поэтому, – с горем пополам выговорил Чарльз, – мне важно, что вы обо мне думаете.
Проклятье, он это серьезно.
– За все время… за все время, никто и никогда… Меня самого это иногда пугает, но я вам доверяю как никому. Вы спасли мне жизнь в тот день, когда мы впервые встретились. Ваше первое побуждение – защитить незнакомого человека…
– Я – офицер полиции, это, – Эрик пытался взять себя в руки, его всегда мутило от подобных разговоров, – работа, и ничего больше.
– Вы намного лучше, чем вы привыкли о себе думать, – мягко сказал Чарльз. – Возможно, придет день, и вы убедитесь, что я был прав.
– Конечно, – Эрика не так просто увести в дебри рассуждений о чувствах и духовных ценностях. – Вы же телепат, вам виднее.
– Немножко телепат, – солнечно улыбнулся Чарльз.
– А ведь я терпеть не могу психотерапевтов.
– Знаю.
– И чересчур богатых, неприспособленных к нормальной жизни снобов.
– Ну, тут вы уже загнули. Тем более, та часть о чересчур богатых подлежит корректировке.
– И зазнаек.
– Да ладно!
– Упрямых и болтливых, – не сдавался Эрик.
– Помилуйте, я просто всегда стараюсь поддержать разговор!
– Неуклюжих, – добавил Эрик.
Чарльз обиженно замолчал.
– Хорошо, – смилостивился Эрик и продолжил: – По необъяснимым причинам, вы действуете мне на нервы гораздо меньше остальных. Иногда, подчеркиваю, иногда, делаете что-то полезное, что не перестает меня удивлять.
Как мало нужно человеку для счастья. Несколько слов, и Чарльз уже снова сияет, как ни в чем не бывало. И что с него возьмешь.
Эрик припарковал машину в тени и открыл дверцу, чтобы выйти наружу.
– Эрик, теперь, когда мы приехали на место, скажите, какой у вас план?
– Плана нет.
– Как это? – растерялся Чарльз.
– Вот так, – огрызнулся Эрик. – У меня есть фотография этого, как его?
– Тимоти Дуган. Постойте, откуда она у вас?
– Случайно выпала из папки.
– Эрик, – возмутился он. – А если Энжел будет ее искать?
– Боюсь, найти ее будет проблематично.
– И все же, мы не можем ходить тут и спрашивать всех подряд, не видели ли они мистера Дугана.
Именно этим Эрик и планировал заняться.
– Давайте подумаем, что у нас есть, – он не глядя, протянул руку и заставил Эрика опуститься на сиденье.
Когда я стал так жалок, мрачно спросил себя Эрик.
– Вчера, мы с Рейвен гуляли по пляжу несколько часов. Труп обнаружили в полпятого вечера, уверен, его выбросило с приливом. Мистер Дуган был одет довольно легко: рубашка и брюки, и котелок.
– Какой котелок?
– Головной убор. Котелок болтался у него за спиной. Он носил его на кожаном шнурке, повязанном вокруг шеи. Собственно, по этому предмету гардероба я и понял, что он из ФБР.
– Там что, была нарисована эмблема? – ухмыльнулся Эрик.
– Нет, это уже слишком, – укоризненно посмотрел на него Чарльз. – Но там было что-то получше. Вот, смотрите, он замотал это в скотч и затолкал под подкладку шляпы.
– Верно, это полотно. Льняной холст, обратите внимание на…
– Мне это ничего не говорит.
– Не важно. Это координаты. Первые, я вчера проверил, посмотрите на аббревиатуру – Криминально Следственный Отдел, указывают на расположение их штаб квартиры. Второй набор – на морской шельф, в окрестностях Санта-Барбары. Тут последние цифры не разглядеть.
– Не мог он сделать себе капсулу и вшить в бедро как в том фильме, как же он…
– О, не знаю, – похлопал глазами Чарльз, – с фильмами – это к Рейвен. А насчет третьего ряда цифр, то я представления не имею, что это может значить.
– И когда вы собирались сообщить о находке нам с Сальваторе?
– Сегодня утром, но я пошел за вами, – пояснил Чарльз, – и вот как все получилось. Кроме этого, – он вытащил Блэкберри и начал усердно нажимать на клавиши, – вчера мне не было чем заняться, и я проверил карты приливов и отливов. Само собой, это похоже на ставку в азартной игре, но мое предположение о времени смерти оказалось верным. Дальше, я подумал, что можно сопоставить…
– Короче!
– Так, о чем я говорил, – согласился Чарльз, – это то место, которое нам стоит проверить, если вы не против прогулки на катере.
Он протянул Эрику телефон с координатами на дисплее. Чарльз выглядел несколько смущенным.
– Это все только догадки. Я знаю, что люди специально учатся, долго тренируются, чтобы заниматься такими вещами.
– Мы поплывем прямо туда. Ищите катер, я пойду, возьму водолазное снаряжение. Для себя, – уточнил Эрик.
Катер, который нашел им Чарльз, с подозрительным лысым мужиком у руля вонял рыбой, гнилыми водорослями и всеми самыми неприятными запахами, что только способно подарить человеку море. Эрик безошибочно определил в хозяине любителя приложиться к бутылке и, как только увидел это безобразие, оттянул Чарльза в сторону.
– Что это такое?
– Эрик, не злитесь, но больше никто не хочет плыть за такие деньги. Хозяин уверяет, что его «Эмма» – очень быстроходный катер.
– «Эмма»? – Эрик содрогнулся, уже одно только название говорило ему, что что-то тут не так.
– В честь его дочери, – спокойно произнес Чарльз. – Эрик, не нужно упрямиться. Мы теряем время зря.
Его слова подстегнули Эрика. А ведь стоило довериться предчувствию.
◊◊◊
Чарльз забыл, что в открытом море бывает холодно. Легкий бриз тут превращается в сильный ветер, а солнце нещадно бьет в глаза так, что наворачиваются слезы. Уже перевалило за полдень – быстроходная «Эмма» оказалась не настолько быстрой, как ее нахваливали. К тому же, мотор то и дело барахлил.
Эрик нырял вниз, осматривая дно, а Чарльз скучал, рассматривая посеревшее небо и волны. Он выпросил у хозяина катера спасательный жилет, думая, что таким образом защитится от ветра. Ничего подобного. Чарльз немного завидовал Эрику. Наверное, на глубине сейчас теплее чем тут.
Хозяин катера то и дело бросал на него хмурые взгляды. Чарльз решил подойти и выяснить в чем дело, пока ситуация не накалилась.
– Нужно возвращаться, – буркнул мужчина и хлебнул из металлической фляжки. Чарльза обдало крепким запахом перегара, и он едва не отшатнулся, что было бы очень невежливо.
– Но, постойте, мы же только полчаса, как добрались сюда, – Чарльз бросил взгляд на показатели приборов. Температура упала на два градуса, но Чарльз просмотрел перед отплытием прогноз погоды: никакого штормового предупреждения не было и в помине.
Его возражения наткнулись на презрительный смешок.
– Да что ты понимаешь, – он наградил Чарльза эпитетом, который должен был его обидеть, если бы Чарльз знал такие слова. К счастью, он остался в неведенье.
Эрик выкрикнул его имя. Чарльз тот час же поспешил к нему.
– Ну как? – с надеждой спросил он его.
Эрик устало вытер лицо и неожиданно уголки его губ поползли вверх.
– Там что-то есть. Похоже на обломки какой-то большой штуковины, – он посмотрел прямо на Чарльза. – Отличная работа! Мне нужно спуститься еще раз!
Ненавистное лицо снова горело как в огне. И за что ему такое, сокрушался про себя Чарльз, хотя удовольствие от похвалы перекрывало даже ощущения от неприятного жжения ветра.
– Эрик, хозяин хочет поворачивать назад, – доложил ситуацию Чарльз.
Эрик сразу нахмурился и принял угрожающий вид. Чарльз только что совершил большую тактическую ошибку, пристыженно понял он, когда уже было поздно.
4.4 – Эрик, – он обреченно пытался оттащить детектива от хозяина лодки, – Эрик, отпусти его!
Детектив выразительно тряс мужчину за шиворот, то и дело угрожая арестом, побоями и мучительной смертью. Чарльз едва смог заставить его разжать руки.
– Эрик, все в порядке, это его лодка и если он не хочет, чтобы мы оставались тут дольше, то мы вернемся назад и попробуем найти другую лодку.
– Правильно? – он повернулся лицом к хозяину и обреченно прикрыл глаза.
Почему такое всегда случается только с ним. Чарльз не знал, где тот умудрился прятать карабин. Он ткнул Чарльза в грудь и заставил попятиться назад. Руки, державшие ствол, мелко подрагивали, а его покрасневшие воспаленные глаза напряженно следили за Эриком.
– Послушайте, мы не хотим неприятностей, – краем глаза Чарльз заметил, что Эрик начал незаметно перемещаться в сторону собственной сумки. Паника вспыхнула с новой силой. Если Эрик сейчас достанет пистолет, то кто-то обязательно пострадает.
– Прыгай! – толкнул его мужчина.
– Простите? – не понял Чарльз. Конечно, он не собирается заставить его прыгать в океан.
На его лбу вздулись вены, он покраснел от злости и резко замахнулся прикладом. Чарльз попробовал отшатнуться, но не преуспел. От удара в бок ему перехватило дыхание.
Эрик громко закричал. Потом послышались звуки борьбы, и кто-то сильно толкнул Чарльза. Он едва успел вдохнуть, перед тем, как над его головой сомкнулись воды океана. Сразу стало холодно, потом тепло и Чарльз, прикладывая все силы, поплыл к поверхности. Его окатило волной от удалявшего катера. Чарльз закашлялся. Он быстро выдернул устройство для надувания жилета и огляделся.
Рядом тут же вынырнул Эрик.
– Эрик!
Эрик ругался так, как никогда до этого. Чарльз прикрыл бы уши, если бы мог. Судя по высказываниям Эрика, он банально поскользнулся и упал за борт. Хозяин использовал короткую передышку, чтобы завести мотор.
– Эрик! – Чарльз рискнул подплыть ближе. – Эрик, ты не ранен?
Эрик сфокусировал на нем взгляд своих серых глаз, потемневших от гнева и начал поносить Чарльза, ругая его за все: начиная с обнаружения трупа и заканчивая катером.
– Эрик, – когда поток слов иссяк, Чарльз решил снова попробовать. – Эрик, не стоит зря тратить силы! Расстояние к суше – около мили! Мы должны вместе решить, что нам делать дальше.
– Плыть, что же еще, или есть другие идеи, – у Чарльза не было других идей, но вот в том, что он сможет доплыть до берега, Чарльз сильно сомневался. У него есть жилет, но сейчас апрель, а температура воды не поднималась выше девятнадцати градусов всю неделю.
– А как мы узнаем, в какую сторону плыть?
– Слишком много вопросов, – Эрик и сейчас умудряется снисходительно цедить слова. Скорее всего, это значило: заткнись и плыви.
По внутренним часам Чарльза прошло около пятнадцати минут, прежде чем его начал пробирать озноб. Через десять минут он начал забывать, где он находится и что делает. Может, берег намного дальше, чем он сначала рассчитывал. Эрик подплыл и потянул его за руку. У Эрика охотничий гидрокостюм, вспомнил Чарльз.
Наверное, Чарльз его только тормозит.
– Чарльз, нельзя отдыхать! Нельзя останавливаться!
Теперь, Эрик буквально тащил его за собой, как куклу. Время от времени он ругал его, но Чарльзу уже было все равно.
Потом Чарльз пришел в себя, когда Эрик тащил его по камням, торчащим прямо из воды. Он попробовал самостоятельно стать на ноги. Опираясь на Эрика, он дошел до берега и свалился на мокрый, холодный песок.
– Чарльз, поднимайся! – Эрик потянул его вверх. – Я знаю это место. Тут за холмом трасса, давай же!
Чарльз инстинктивно послушался. Позже он понял, что если бы Эрик не продолжал с ним говорить, то все могло закончиться намного хуже.
◊◊◊
Сердобольный старик, водитель фургона, дал Эрику одеяло, чтобы укутать Чарльза. У Эрика от напряжения дрожали ноги и руки. Чарльза колотило у него под боком и он, мучительно пытаясь что-то сказать, щелкал зубами от холода. Приспичило ему поболтать. Эрик с беспокойством взглянул не него: губы и глаза одинакового синего цвета, темные волосы начинали высыхать и торчали во все стороны, лицо – белое как мел. Все как обычно, решил Эрик. Жить будет.
– Чарльз, я попрошу, чтобы нас подбросили в порт. Мне нужно к машине.
Чарльз закивал с амплитудой японского счастливого кота, не останавливаясь.
Эрик похвалил себя за предусмотрительность. Носить отмычки в любой одежде, при любых обстоятельствах – вот его жизненное кредо. Он затолкал Чарльза на заднее сиденье и бросил ему покрывало. В багажнике, Эрик тоже держал одно. Поколебавшись, он отдал его Чарльзу. Тот закутался так, что торчала только одна лохматая макушка.
Эрик посмотрел на него, потом оценил собственное состояние и сказал себе, что его рабочий день подошел к логичному завершению. На улице стало темнеть. Подумать только, сколько времени потратить зря, отстраненно подумал Эрик. На эмоции не осталось сил.
Эрик совершенно забыл о существовании Чарльза, пока ставил машину в гараж. Лишь только взглянув в зеркало заднего вида, перед тем как выйти из машины, он молча вздохнул. Знакомый черный Блэкберри валялся на переднем сиденье. Эрик просмотрел список контактов, выбрал Рейвен и нетерпеливо ждал, пока она возьмет трубку.
– Чарльз! – на фоне громыхающей музыки прокричала сестрица. Эрик невольно отодвинул телефон подальше. – Чего тебе? Я просила, чтобы сегодня вечером ты мне не звонил!
– Это не Чарльз! Быстро вали сюда и забирай его! Мне некогда с ним нянчиться.
– Леншерр, это ты?
– Да, это я! Ты слышала, что я тебе сказал?
– Нет, подожди! – прокричала она в сторону. –Леншерр, что случилось? С ним все в порядке?
– Эрик, – Чарльз положил руку ему на плечо. – Дай мне…
Эрик сунул ему телефон и выбрался с машины. Он первым делом зашел в дом через заднюю дверь и быстро переоделся в сухую одежду. Когда он вернулся в гараж, Чарльз тихо оседал на пол возле выхода. Он едва успел поймать его. Такое чувство, что Чарльз затухал прямо в его руках. Эрик выразительно выругался сквозь зубы, очень жалея, что его никто не слышит.
Единственный знакомый врач в этом городе – их штатный патологоанатом. В больницу Эрик его не повезет. Значит, Маккой обязан приехать сюда. Патологоанатом или нет, но если ты знаешь, от чего умер человек, вполне возможно ты также понимаешь, как это предотвратить.
Жутко напуганный Маккой приехал на такси через пятнадцать минут. И невооруженным глазом было видно, как он спешил: дырявые джинсы и заляпанная толстовка говорили сами за себя.
– Маккой, – поприветствовал его Эрик у двери.
– Детектив Леншерр, вы говорили, что нужна моя помощь… В..вы в порядке?
– Я? Конечно! – Эрик жестом пригласил его в дом. – Проходи внутрь.
Он уложил Чарльза на кровать в смежной спальне. Маккою пришлось выкапывать его из-под кучи одеял, в которые тот забился как в кокон. Эрик коротко рассказал ему что случилось.
– Вы говорите, он больше не приходил в себя, – Маккой достал из сумки стетоскоп. – Но я не понимаю почему: температура тела ниже нормы, но не настолько, чтобы это было опасно для жизни. Вы не пробовали сделать теплую ванну?
– Нет, для этого я вас и вызвал, – отчеканил Эрик. Он развернулся в сторону кухни. Нужно приготовить себе ужин и не забыть о незваных гостях.
Маккой, оставляя мокрые следы на паркетном полу, ввалился на кухню через полчаса. Эрик злобно посмотрел в его сторону – он ему это обязательно припомнит.
– Решил заодно искупаться? – ядовито поинтересовался Эрик.
– Нет, – Маккой снял запотевшие очки и начал протирать стекла, – я нечаянно пп..поскользнулся. Я оставил анальгетики на туалетном столике возле кк..кровати, наложил повязку на гематому. Теперь, все будет в пп..порядке. Вот, нужно выполнять эти процедуры и можно не обращаться в больницу. Но если что-то будет нужно, то звоните. Ну, я пошел.
Эрик вызвал ему такси. Он выдавил из себя несколько общих благодарных фраз на прощанье и получил заверение в том, что Эрик может на него рассчитывать в любое время дня и ночи.
Спустя два часа после полуночи, он бросил бестолковые попытки заснуть. Эрик открыл дверь в другую спальню и, неслышно ступая, подошел к изголовью кровати. Чарльз лежал на спине, частично сбросив с себя покрывало и выглядел как человек, спящий глубоким, спокойным сном. Маккой сказал Эрику, что слабость и головокружение после переохлаждения – это в порядке вещей. Посмотрим, что будет утром. Эрик нутром чувствовал: неожиданным приступом милосердия он взвалил на себя тяжелую ношу. Чарльз заворочался во сне, а Эрик подавил внезапный импульс подоткнуть сползающее одеяло.
Что со мной происходит, спрашивал он себя, баюкая в руках чашку едва теплого кофе. Еще немного и он купит себе заварник для чая, выбросит давно лелеемую коллекцию холодного оружия, а он собирал ее с тринадцати лет, и будет стоять на центральной площади с плакатом «Бесплатные объятья». Эрик почувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику. Какая неудачная попытка утрировать. Теперь мысленные картины настырно маячили перед глазами.
4.5 Привычная утренняя пробежка взбодрила Эрика и прогнала странное ночное оцепенение. Когда он зашел в дом и принял холодный душ, то первым делом зашел навестить пациента. Эрик успел вовремя. Чарльз, сонно моргая, пытался встать с кровати и принять сидячее положение.
– Не так быстро, спящая красавица.
Чарльз в ответ посмотрел на него таким жутким взглядом, что перед ним меркли все бесчисленные тренировки Эрика перед зеркалом. Как неожиданно: кто-то не любит рано вставать.
Через короткое мгновение, перед ним снова сидел знакомый Чарльз, растерянно оглядывавшийся вокруг, явно не понимая, как он сюда попал.
– Эрик, – сдавленно спросил он, – что произошло? Я помню, что уходил вчера, или нет? – он в замешательстве посмотрел на Эрика.
Представилась чудесная возможность поговорить о наболевшем, и Эрик подробно перечислил все события прошлой ночи, не без удовольствия замечая, что Чарльз начал нервно ерзать на постели.
– Мне так стыдно, Эрик, – он спрятал лицо в ладонях. – Я сейчас же уйду. Извини, что доставил столько хлопот.
Эрик молча подошел и толкнул его назад на постель. Вот, теперь мы в расчете, усмехнулся он. Дальше, Эрик объяснил плохо соображающим недо-телепатам, что Эрик всегда доводит начатое до конца. Если судьба распорядилась так, что Эрику не повезло приютить Чарльза, то он не за что не допустит, чтобы он ушел и откинулся за ближайшим углом. Эрик ненавидит, когда его усилия идут насмарку.
Он строго насторого приказал Чарльзу оставаться в доме. Поскольку сегодня все равно был выходной, то Эрик резонно решил, что месть занимает первое место в его дневном расписании. Самое время навестить вчерашнего мерзавца и преподать ему хороший урок.
◊◊◊
На часах было одиннадцать утра, когда Чарльз проснулся во второй раз. Его разбудил звонок. Чарльз высвободил руку из-под одеяла и нашарил на поверхности тумбочки то и дело выскальзывающий телефон.
– Чарльз, привет! Что это вчера было? – без предисловий начала Рейвен.
– Ничего, – быстро сориентировался Чарльз, – но мне пришлось заночевать у Эрика.
Рейвен громко прокашлялась, что означало: все с тобой ясно.
– А кто покормил Мистик?
– Я надеюсь, – вздохнул Чарльз, – что она снова сбежала к Мари. Она научилась находить ее окно и, когда нас нет дома, перелазит туда по карнизу.
– Ты шутишь! Это же двумя этажами выше.
– У нее много скрытых талантов.
– Кстати, Чарльз, у тебя сегодня день рождение, если кто спросит.
– Рейвен, – Чарльз устало поморщился. – Что ты задумала на этот раз?
– Молчи и слушай! Вчера мы с Энжел поехали в аэропорт, встречать фэбээровцев. Чарльз, я была сражена наповал. Он – идеален. Знаю, я говорила, что Леншерр тоже ничего, но он…Чарльз, это мечта любой девушки с тринадцати лет и до гроба. Мало того, что он невероятно хорош собой, так он к тому же вежливый, обходительный и очаровательный. Чарльз, он открывает передо мной двери, никогда не садится первым и … – Рейвен так долго распространялась о достоинствах своего нового увлечения, что у Чарльза начали закрываться глаза.
– Я пригласила всех к нам на вечеринку. И агенты тоже будут. Пока я искала предлог, то мне пришло в голову, что никто все равно не знает, когда у тебя день рождение. Вот тогда меня осенило! Мы сможем одновременно закатить вечеринку и получить подарки. Двойная выгода!
На что я сейчас подписался, с ужасом подумал Чарльз, откинувшись на подушку. Как будто ему мало того, что он стал невольной обузой для Эрика. Теперь, с внезапной тоской понял он, ему совсем не хочется возвращаться домой.
К приходу Эрика он успел привести себя в порядок. Эрик зашел в дом, слегка насвистывая незнакомый мотив и всем видом испуская самодовольство. Чарльз подозревал, что для того, чтобы привести детектива в подобное расположение духа, кому-то пришлось немало пострадать.
Эрик увидел его и наморщил лоб.
– Эрик, как хорошо, что ты вернулся так быстро, я хотел поблагодарить…
– Отставить! За мной! – резко скомандовал Эрик.
Чарльз последовал за ним на кухню и сел за стол. Эрик с грозным видом поставил перед ним тарелку горячего супа и сел напротив.
Чарльз почувствовал себя неуютно. Похоже, Эрик собирается молча следить за тем, как он ест. Поторопившись, Чарльз несколько раз обжегся, потом закашлялся, но одолел суп до конца. У него просто не было выбора. Эрик открыто забавлялся сложившейся ситуацией.
– Может, стоило покормить с ложечки, – подвел итог Эрик. – Или на худой конец надеть слюнявчик. Что, мамочка не научила кушать ложкой самостоятельно?
– Няня, – поправил его Чарльз. Он даже в страшном сне не мог представить свою мать на кухне или возле маленького ребенка. Только не Шерон.
Чарльз хотел помочь помыть посуду. Он резко встал, и перед глазами потемнело, а тело временно отказалось поддерживать вертикальное положение. Эрик стоически дотащил его до кресла в гостиной, несмотря на непрекращающиеся заверения Чарльза в том, что он уже чувствует себя хорошо.
Он вскоре вернулся с небольшим ящиком в руках. Хмыкнув, Эрик подвинул низенький столик между двумя креслами и сел напротив Чарльза. Что это значит? В углу, на полке стояла коробка с шахматами, – каждый раз, когда Чарльз смотрел в ту сторону, он испытывал непреодолимое желание поиграть.
Эрик застелил столик темной скатертью и принялся раскладывать содержимое ящика.
– Эрик? – не выдержал Чарльз. – Что происходит?
– Отработка, – нежно произнес Эрик, вытащив и-за пояса пистолет. – Все нужно смазать и почистить. Сейчас принесу остальные.
– Эрик, – Чарльз понимал, что лепечет как первоклассник. – Я не умею. Не думаю, что это разумно…
– Ты слишком много думаешь, – Эрик заставил его взять в руки пузырек с раствором и ёршик. – Показываю один раз. Сначала нужно нанести раствор, потом прочистить насухо ствол изнутри, только после этого нанести оружейное масло…
Эрик ушел снова. Вернувшись, он положил на стол перед Чарльзом несколько пистолетов разного калибра, длинное охотничье ружье, карабин и обрез.
– Помочь принести базуку? – невинным голосом спросил Чарльз, склонив голову набок.
Эрик оскалился.
– Эрик, я все понимаю, – пробормотал Чарльз вполголоса, – но разве уместно чистить оружие в гостиной?
– А где же еще? – изумился Эрик. – Меня всегда успокаивает сам процесс. Вот, это оно. Отлично.
Из колонок доносилась узнаваемая музыка Шона Говарда. Чарльз утешился, что не слишком будет истязать себе слух. Это не Рейвен с любимым панк-роком и не соседи с незабвенным Джастином Бибером.
Странно, но прошло немного времени, и Чарльз тоже увлекся процессом. Напротив сидел Эрик с лэптопом на коленях и зорко следил за Чарльзом первых десять минут. Потом, каждый из них занимался своим делом. Время пробежало незаметно. В этом занятии есть своя прелесть, решил Чарльз, разминая затекшую шею.
– Насчет наших вчерашних поисков, – раздался голос Эрика.
Чарльз очнулся.
– Семь месяцев назад в Санта-Барбаре ходили слухи, что в прибережных водах затонул частный самолет какой-то шишки. Официального дела никто не заводил, поэтому все списали на журналистские выдумки. Нужно поговорить с этим газетчиком, Паркером, узнать, откуда ему стало это известно.
– О, замечательно, – согласился Чарльз. – Когда пойдем?
– Я пойду один, – отрезал Эрик.
– Нет, – Чарльзу надоело играть в одну и ту же игру раз за разом.
– Ну, тут могут быть варианты, – заколебался Эрик. – Целых два варианта. Первый – я иду один. Второй – я иду один и точка. Какой больше подходит?
– Эрик, напомни-ка, откуда мы вообще узнали, где нужно искать?
Эрик поднялся с кресла и провозгласил:
– Это счастливая случайность. И я даже не хочу говорить, по чьей вине мне пришлось больше часа проболтаться в океане.
– Серьезно?
Традиционный спор ни к чему не привел. Они вместе стояли перед дверью мистера Паркера. Эрик давил на звонок, а Чарльз разглядывал потертый желтый коврик. У мистера Паркера недавно были гости.
– Эрик, – подергал он детектива за рукав. – Тут что-то не так.
Эрик, не теряя времени зря, расправился с замком и уже входил в помещение. На Чарльза снова накатил приступ головокружения. Он закрыл глаза и прислонился к стене, молясь, чтобы Эрик ничего не заметил.
Детектив появился из кухни, кивнул Чарльзу следовать за ним, одновременно разговаривая по телефону.
– …. квартира сорок восемь. Несчастный случай, да конечно. Понятия не имею. Ах, представиться?
Эрик положил телефон в карман.
– Явная подстава, – процедил он сквозь зубы, закрывая двери. – Ни за что не поверю, что мужик как раз сегодня решил пролить воду на включенный электрический чайник.
Эрик неожиданно обхватил Чарльза за плечи одной рукой и резко пригнулся, потянув его за собой. Чарльз бросил быстрый взгляд назад. Одна пуля застряла в дверном косяке, а другая вошла в стену. Пистолет с глушителем; у Эрика отличная реакция; снова едва не убили – возникли разрозненные мысли. Стрелок, Чарльз мельком увидел его спину, убегал вверх по лестнице. Эрик бросился вслед. Чарльз, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам, медленно поднимался по лестнице, держась спиной к стене.
Эрик выругался этажом выше. Подумать только, сколько матерных слов невольно выучил Чарльз. Детектив пинал ногой дверь, ведущую на крышу, приговаривая:
– Куда! Куда же он делся?
– Эрик, достаточно!
– Мне нужны фэбээровцы, – беспрекословно заявил он.
– Зачем?
– С меня хватит! Они расскажут мне: почему океан выбрасывает на берег трупы, что за хрень лежит на дне, почему средь бела дня в меня стреляют!
Чарльз удивленно поднял брови: он не ожидал такого ребячества.
4.6 – Эрик, может нам лучше об этом забыть? Если забудут о нашем существовании, – уточнил Чарльз. – Это не рядовое преступление, и у нас недостаточно информации, чтобы сделать правильные выводы. Я считаю, что в этот раз…
Эрик развернулся и пошел вниз, даже не дослушав.
– Послушай, Эрик, – Чарльз на ходу старался одновременно говорить и размеренно дышать, его очень задели насмешки Эрика ранее, хотя он не подал виду. – Рейвен сегодня устраивает у нас дома вечеринку, – болезненное напоминание, печально вздохнул Чарльз, – она говорила, что агенты тоже приглашены. Нет, это не хитрый способ заставить тебя зайти в гости, ничего такого, – нескладно закончил он.
– Тогда к чему оправдания, – издевался Эрик. – Что, Робин – единственный человек, принимающий решения в вашей извращенной пародии на отношения.
– Эрик, ты прекрасно знаешь, как ее зовут, – Чарльз не нашелся, что возразить на вторую часть замечания.
Возле входа в дом их ждала Мари. Увидев Эрика, она приосанилась и пристально посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Нужно серьезно поговорить с Рейвен. Девочка слишком много от нее перебирает, а Рейвен еще очень далеко до того, чтобы быть образцом подражания для шестнадцатилетней.
– Эрик, знакомься, это Мари. Наша соседка сверху. Они с Рейвен в последнее время не разлей вода. Мари, это – Эрик, детектив полиции. Рейвен должна была рассказывать о нем.
– О, она рассказывала, – протянула Мари. – Мы уже знакомы.
Эрик насмешливо изогнул губы.
– И я не Мари! – обиженно надулась. – Я Шельма!
– Мари, – строго переспросил Чарльз, чувствуя невидимое влияние некой молодой особы. – Что плохого в собственно имени? Имя – важная часть личности человека. Представь, если бы мы с детективом Леншерром стали бы называть себя…
– Так нечестно, – обиделась она, – Рейвен говорила, что у всех вас есть прикольные имена.
– Забавно, – сказал Эрик. По его лицу нельзя было понять говорит ли он всерьез или шутит.
– Чарльз, пусть будет Шельма, – Чарльз не мог поверить своим ушам. Он был уверен, что Эрик его поддержит.
– Мари, что ты тут делаешь? И ты не знаешь случайно, что там … у нас происходит? – он нелепо пытался передать смысл сказанного жестами, но наткнувшись на два крайне скептических взгляда, опустил руки.
– Ох, совсем забыла, – хлопнула Мари себя по лбу. – Сейчас сообщу Рейвен, что вы на подходе! Типа вечеринка-сюрприз, так что вы ничего не слышали.
– Ну конечно, – пробормотал Чарльз.
– И с днем рождения, кстати, – кивнула она ему. – Что там обычно желают?
– Ничего, спасибо милая! – решил быстро ретироваться Чарльз.
Лифт, как обычно, не работал. Интересно, работал ли он когда-то в принципе. Чарльзу внезапно стало стыдно. Он приглашает Эрика к себе в дом в первый раз. Предыдущий визит Эрика трудно забыть, но можно не принимать во внимание – это была дань ситуации. На этот раз совсем другое дело. Чарльзу сразу бросились в глаза обшарпанные стены грязного бежевого оттенка и лестница с погнутыми, а то и вовсе отсутствующими перилами. Под ноги лучше не смотреть, во избежание.
– День рождение? – снисходительно спросил Эрик.
– Нет-нет, – Чарльз горько усмехнулся. – Я родился осенью, но не праздную дни рождения. Это выдумала Рейвен, чтобы собрать подарки.
Лучше бы он этого не говорил. Если можно было бы умереть от стыда, он бы незамедлительно это сделал. Меркантильное мышление Рейвен часто ставило его в тупик. Господи, теперь он не сможет туда войти. Только не тогда, когда рядом Эрик.
– Эй, – позвал он. – Разве это не ваша дверь?
Я не могу, запаниковал Чарльз. Ему еще никогда в жизни не было так стыдно как сейчас.
– Эрик, извини, – выпалил он и, не сбавляя шагу, пошел дальше. За спиной открылась дверь, и раздались приветственные крики, Чарльз различил голоса Рейвен, Шона и Энжел. Вскоре Эрик захлопнул дверь, но тише от этого не стало. Звуки музыки и человеческого гомона проникали сквозь тонкие стены.
Казалось, Чарльз слышит их даже сидя на крыше. Ему немного отлегло от сердца. Все-таки, Чарльз не хотел портить другим людям праздник и радовался, что все хорошо складывается без него. Да уж, Чарльз, это, без сомнения, зрелый и мужественный поступок, сказал внутренний голос, который был подозрительно похож на голос Рейвен.
– Ча-ааарльз! Мы тебя нашли! – Рейвен ввалилась на крышу в сопровождении привлекательного молодого человека испанской наружности в дорогом костюме. Она повисла у него на плече, изображая опьянение, явно с целью познакомиться более плотно. Настолько было известно Чарльзу, напоить Рейвен было очень-очень сложно.
– Чарльз! – протянула проклятая симулянтка. – Ты почему не зашел? Мы тебя так ждали, так ждали! Леншерр уже слинял…
Незнакомец просверлил Чарльза холодным, расчетливым взглядом. Такое выражение он часто наблюдал у Эрика, когда место привычной ярости заступало убийственное спокойствие. Такое выражение появлялось, когда Эрик…
– Рейвен, отойди от него! – закричал он.
Рейвен удивленно застыла на месте, намереваясь что-то сказать. Мужчина не терял времени зря. Чарльз даже моргнуть не успел, когда он зажал ей рот и нос рукой, притянув к себе, а пальцами левой руки нажал на точку в области шеи. Рейвен попробовала ударить его локтем, но через несколько секунд обмякла в его руках. Нападавший бесцеремонно оттолкнул ее от себя. Рейвен упала на бетонную поверхность, не издав ни звука.
Чарльз бросился к ней.
Пистолет материализовался в руке незнакомца, словно из воздуха. В последнее время, горько заметил Чарльз, частота повторения подобных ситуаций происходит в геометрической прогрессии. Ему нужно к Рейвен, убедиться, что она жива, плевать на оружие.
В следующий миг один точный и сильный удар свалил его с ног. Чарльз упал на ушибленный бок. Кто-то закричал. Собственный голос звучит со стороны так глупо, успел подумать Чарльз.
– И от этого человека столько хлопот? – он с удивительной легкостью приподнял Чарльза, прихватив его свободной рукой за шиворот.
Жесткий ворот куртки, одолженной ему Эриком, так как собственный пиджак остался на диком пляже вместе со спасательным жилетом, больно врезался в шею. Насмешливые темные глаза смотрели на него без тени жалости.
– Вы не из ФБР… – прохрипел Чарльз, пытаясь руками ослабить хватку незнакомца. С таким же успехом он мог колотить кулаком по бетонной стене.
– Естественно, – легко согласился мужчина. – Или вы думали, что тупицы из управления так оперативно отреагируют на кончину старины Дугана?
– Но, – Чарльз не мог понять, что было не так, – Рейвен и Энжел встретили вас в аэропорту.
– Им хотелось так думать, девушки отвыкли от общества нормальных мужчин, – он сильнее сдавил рукой Чарльза за горло и у него перед глазами заплясали черные точки. – Я только что придумал вам с блондиночкой отличный сценарий. Она осознает, что влюблена в своего названного брата, но тот не принимает ее чувств. Тогда наша вспыльчивая героиня ссорится с ним и нечаянно сталкивает с крыши. В последнее время, в этом городишке чересчур мало самоубийств, – увлеченно продолжал он. – А дальше, наша банальная, но трагическая история набирает обороты: несчастная девушка тоже решает свести счеты с жизнью и как же она это сделает…хм…будем импровизировать. Думаю, неплохо если она напишет пропитанную слезами записку, это добавит драматизма.
Чарльз мог поклясться, что за спиной убийцы мелькнула тень. Видно, это отобразилось, в его глазах, потому что мужчина сделал движение, чтобы повернуть голову. Послушался хруст и незнакомец навалился на Чарльза всем своим весом.
– Драматизм… – непристойно выругалась Рейвен. – Я покажу тебе настоящий драматизм!
Она бесцеремонно оттащила раненого человека в сторону и ударила его еще раз и еще. Рейвен орудовала доской как битой с бескомпромиссной точностью доведенного до абсолютной ярости человека.
–Рейвен, – попытался позвать ее Чарльз.
Его голос изменил ему, но Рейвен все равно услышала и обернулась. Она расшибла себе голову при падении, и кровь медленно стекала по правому виску, пачкая светлые волосы. В ее глазах плескался океан чистого, незамутненного желания убивать. Никогда до этого она не казалась Чарльзу столь прекрасной, опасной и … чужой.
– Проклятье, Чарльз, – она опустилась возле него на колени и несмело дотронулась до его щеки. – Где болит? Что он тебе сделал?
– Рейвен, все хорошо, – у него получилось прохрипеть несколько слов.
– Никогда не говори так. Это всегда плохо заканчивается для нас. – Рейвен наклонилась еще ниже. Она неслышно вздохнула и закрыла глаза. Ее длинные, мягкие волосы упали Чарльзу на лицо. Рейвен коснулась губами его щеки и зашептала: – Чарльз, пожалуйста, прости меня. Это моя вина. Пожалуйста, Чарльз.
4.7 Она шептала не об убийце, которого она пустила в дом.
Эрик всегда любил появиться эффектно. Металлическая дверь, громыхнула, кто-то завизжал тонким голосом скорее от восторга, чем от страха.
– Рейвен! – он быстро подбежал, крикнув на ходу. – А ты, быстро вызывай скорую!
– Есть, командор! – послышался голос Мари.
Рейвен подняла голову и повернулась к Эрику. Детектив окинул ее и Чарльза одним взглядом – его лицо исказила знакомая недовольная гримаса.
– Леншерр, – паскудно ухмыльнулась Рейвен. – Что? Как обычно? Позже всех? Я отделала этого пижона так, что мало не покажется. И кто из нас полицейский?
– Замечательна, здоровая самооценка, – сказал Эрик. – Размером с Санта-Барбару!
– Ей, я вам убийцу поймала, между прочим! – огрызнулась Рейвен.
Чарльз слегка сжал ее руку и почувствовал, как тонкие пальцы Рейвен крепко вцепились в его ладонь.
◊◊◊
– У нас есть салат из ананасов с морепродуктами, омлет с ананасом, жареные дольки ананаса и апельсиново-ананасовый коктейль на десерт. Чарльз, тебе не кажется, что ты немного увлекся. Я понимаю, что нам нужно что-то сделать с ананасами, которые приволок Леншерр, но это, – Рейвен развела руками, – уже перебор.
Мари сидела в углу на табуретке и согласно кивала. Чарльз подозревал, что Рейвен приглашала ее в дом с одной целью – оказывать на него психологическое давление.
– Шельма, ты видела, что подарили нашему Чарльзу? Пошли покажу, – подмигнула Рейвен и Мари сорвалась с места, как по команде.
Чарльз убрал со стола и пошел к себе в спальню.
Мари громко и заразительно засмеялась.
– Ой, не могу! Так смешно! Глянь, у них рога!
– Алекс – талантливый парень. Он четко улавливает суть! А это я, – с гордостью произнесла Рейвен.
Чарльз закатил глаза. Когда ей уже надоест?
– Рейвен, ты такая красивая! Круто! Нет слов!
Рейвен оказалась права. Ему действительно принесли подарки. Когда они спустились с крыши все вместе, то, вопреки всем ожиданиям Чарльза, вечеринка была в самом разгаре. Зная Рейвен, Чарльз не удивился, что большинство гостей оказались просто людьми с улицы, впервые услышавшими о его существовании два часа назад.
Эрик ушел почти сразу. Энжел с Шоном и Алекс оставались до полуночи. Рейвен сказала гостям, что навернулась на лестнице, когда побежала искать Чарльза. Еще она сообщила всем, что он немой. С одной стороны, это избавило Чарльза от необходимости напрягать болезненно чувствительное горло, но пришлось безмолвно терпеть весь вечер сочувствующие воркования двух подруг Рейвен, которые подошли к тому переломному периоду, за каким шансы на успешное замужество уменьшаются почти до нуля. Да, вздохнул Чарльз, прячась от них в ванной, современный мир – жестокое место.
Эрик раскрыл дело с утопленником через несколько дней после происшествия на крыше. Мнимые агенты ФБР, настоящие прибыли в понедельник, попали за решетку за убийство мистера Дугана, Паркера и нападение на офицера полиции. Мари неимоверно гордилась тем, что помогла Эрику поймать убийцу, который следил за ним у дома Чарльза. Эрик никак это не прокомментировал. В затонувшем самолете обнаружили груз золота и то, что осталось от картин и других предметов искусства. Убийцы работали на некого Шмидта. Он скрылся в нейтральных водах, прежде чем до него смогла добраться полиция. Эрик безумствовал целый день, когда они потерпели неудачу. Энжел позвонила Рейвен и все ей рассказала.
Чарльз прикрыл за собой дверь.
У него на тумбочке стояла копия той большой фотографии, что висела на почетном месте в гостиной – на самом высоком месте, благодаря Рейвен. На фотографии они с Эриком смотрели друг на друга. В центре композиции гордо выделялся ананас, а оленьи рога люстры чудно дополняли сюрреалистическую картину. Алекс, если бы постарался, то не смог бы выбрать ракурс лучше. И все равно, твердо решил Чарльз. Теперь, это его любимая фотография.
Автор 2 Arli_n_di, огромное спасибо за комплимент. вам и LazyRay, автор просто любит убивать)) спасибо, что продолжаете читать! Halisa aka NaVi, все встанет на свои места...надеюсь)) robervary, благодарю за отзыв)
да, и спасибо Марвел за проработанные вселенные: на них много вкусной, сочной травы)
Исполнение 2 автор 2 Эпизод 5 всего 8 575 слов 5.1 Чарльз прищурился на солнце. Начало лета в Санта-Барбаре было жарким. На синем небе не было видно ни облачка. Волны тихо плескались о берег, над водой лениво кричали чайки, слышались глухие удары ладонями о мяч – справа, в десяти метрах от них, компания студентов играла в волейбол, время от времени подбадривая друг друга бессмысленными криками.
Рейвен расстроенно плюхнулась на шезлонг. Чарльз закрыл глаза.
– Чарльз, хватит притворяться, я знаю, что ты не спишь! Не спать! Не спать! – начала скандировать она у него под ухом.
Чарльз вздохнул и прикрыл лоб влажным полотенцем. Он всегда плохо переносил жару, она мешала ему думать.
После того как он подал признаки жизни, Рейвен от него не отстанет.
– Чарльз, тебе надо загорать, – вещала Рейвен. – Мне стыдно ходить с тобой по улице. Давай я уберу зонт, а?
– Нет, не смей. Некоторым людям нельзя загорать, я из их числа. Поэтому успокойся и скажи, зачем пришла.
– Намажь мне спину маслом, если не поздно. Кажется, я обгорела.
– Я предлагал с самого начала, – Чарльз не хотел вставать. Ему даже разговаривать было лень.
– План был следующий: познакомиться на пляже с красивым парнем и попросить его о маленькой услуге. Все словно сговорились, – процедила она сквозь зубы, – и пришли с девушками, женами…парнями. Люди сошли с ума. Кто отдыхает с тем человеком, которого и так видишь каждый день?
– Твой вопрос не нуждается в ответе, – медленно произнес он. – Напомни мне, когда уже можно идти домой?
– Мы не идем домой, мы идем в гости к Шону. У его родителей есть барбекю.
– Это должно меня обрадовать?
– Ты становишься таким противным в жару, – заныла Рейвен. – О боже, вот это фигура! Чарльз, это Леншерр, мне кажется. Ну, ничего себе! Я подозревала, что он в хорошей форме, но это… – промурлыкала она, – … мечта! Настоящая обнаженная мечта!
Чарльз стянул полотенце и поднял голову.
Из моря, напротив того места, где они сидели, выходил незнакомый пожилой мужчина с водолазной маской в руках.
Рейвен тряслась от смеха. Она схватилась руками за живот и загоготала во весь голос.
– Повелся! – выдавила она из себя. – Повелся как маленький! Я так и знала, что ты к нему неровно дышишь! Не могу больше!
Он апатично прикрыл глаза, концентрируясь на звуках прибоя и криках птиц. Если отбросить в сторону все остальные раздражители, то можно почувствовать истинный покой и умиротворение. И все же, эта погода его убивает. То же самое можно сказать о поведении Рейвен. Она снова переживала непонятно какой по счету личный кризис. Раньше, это всегда решалось подобным образом: Рейвен, ни говоря ему ни слова, исчезала то на день, то на целый месяц, или даже на два года,как тогда, когда ей исполнилось восемнадцать, в неизвестном направлении; Рейвен возвращалась, восстановив запасы озорства и дерзости и пополнив свой запас жизненных историй сомнительными приключениями; Рейвен делала вид, что ничего не произошло. В этот раз, она сразу перешла к стадии номер три. Чарльз, будучи Чарльзом, пытался побеседовать с ней о том, что случилось. Они должны поговорить, ему нужно объяснить Рейвен, что он ни в коем случае не хочет, чтобы она чувствовала себя неловко, и, боже упаси, испытывала чувство вины, ведь она ему так дорога… Как только Чарльз начинал разговор, Рейвен неустанно находила десятки способов не дать ему продолжить.
К Шону Чарльз не пошел. Сегодня была суббота, а он не хотел терять время зря. Когда Чарльз сообщил Рейвен, что ему нужно сходить в библиотеку, то Рейвен только пожала плечами.
– Я бы подумала, что ты перегрелся, раз уж тебе так приспичило в библиотеку в субботу, в замечательный теплый день, чтобы копаться в книгах, вместо того, чтобы отдыхать на природе, как поступил бы нормальный человек, – она перевела дух и снисходительно махнула рукой. – Но мы говорим о тебе, Чарльз. А я пошла общаться с реальными людьми. Кроме того, там бесплатно кормят, но у каждого свои приоритеты, не так ли?
Чарльзу не столько нужны были книги, как тихое, безлюдное и, что немаловажно, прохладное место, чтобы подумать.
Две недели назад они с Хенком сделали анализы пилюль, конфискованных Чарльзом у Эрика. Имея косвенное отношение к нейрофармакологии, он знал, что эта наука за последние шестьдесят лет достигла впечатляющих результатов. Чарльз, во время работы над кандидатской да и сейчас, свято верил в то, что пагубный социальный эффект от применения психотропных средств, не оправдывает успешных примеров их употребления. Мы не живем в обществе, где признание продается во флаконах, размышлял он, да и не нарушат ли люди некий баланс, принимая препараты, штучно стимулирующие работу мозга, о котором даже лучшие ученые знают, на самом деле, немного. Мнение врача, диагностирующего пациента, всегда будет субъективным, но назначаемый препарат все равно окажет воздействие на человека. Чарльз писал в своих публикациях, что хороший психиатр – это не значит хороший продавец таблеток. Надо ли говорить, что его высказывания натолкнулись на жесткую критику.
Если говорить предельно честно, то Чарльзу давно стоило освежить свои знания. Мир меняется каждую минуту, со дня на день может произойти важное научное открытие. Чарльз не простит себе, если что-то упустит. Оказалось, он уже упустил непростительно много.
Хенк – замечательный собеседник и врач, проявил себя как хороший исследователь. Тогда как с Чарльзом он разговаривал свободно, в общении с остальными людьми он отличался застенчивостью –Рейвен метко называла это «синдром слияния с обоями», перекривляя Чарльза. Иногда она попадала не в бровь, а в глаз.
Вот, даже мысли разбежались. Чарльз сконцентрировался, открыл блокнот, задумчиво пожевал карандаш. Очень жаль, что он не биолог, или генетик, на худой конец. Ему не хватало практического опыта. Они с Хенком сумели совместными усилиями выяснить, что маленькие пилюли красного цвета, Чарльз никак не мог избавиться от навязчивой аналогии с детскими конфетами, были по составу практически идентичны распространенным нервным стимулятором, если бы не одно но. Один компонент не подлежал анализу. Хенк отправил его другу из университета и получил в ответ загадочное письмо с просьбой выслать больше образцов. Чарльз готов был поклясться, что он помнит молекулярную формулу компонента, он ее где-то видел. Но Чарльз устал и не мог заставить себя воскресить в памяти хотя бы одну маленькую деталь. Состояние было непривычным и от этого пугающим. Он снова списал все на жару.
Чарльз недовольно поморщился, автоматически выводя схемы на бумаге, – как не крути, а вывод напрашивался сам собой. Препарат для контроля поведения. Может, он перегибает палку, это слишком похоже на эксперименты Курта, так некстати всплывшие в памяти.
Презрительное отношение к лекарствам сыграло Эрику на руку. Чарльз боялся предположить, что было бы, выпей Эрик все таблетки, а не несколько штук. Возможно, именно препарат влиял на его плохое самочувствие.
Только подходя к дому Эрика поздно вечером, он понял, что зайти без приглашения – не лучшая его идея. По дороге на большой скорости пронеслась белая Феррари. Чарльз посмотрел вслед – машина, зарегистрирована в Лос-Анжелесе. Возможно, у Эрика были гости.
Эрик распахнул дверь, когда Чарльз потянулся постучать. Он был необычайно щеголевато одет и не впервые Чарльз заметил, с каким непринужденным изяществом Эрик носит все вещи. Естественно, он сказал это вслух. Естественно, едва услышав Чарльза, Эрик захлопнул дверь у него перед носом.
Чарльз терпеливо стоял и стучал. Эрика хватило ровно на три минуты.
Он резко распахнул дверь и, не оборачиваясь, повернул в сторону гостиной. У Чарльза что-то хрустнуло под ногами. Присмотревшись, он заметил, что стоит на обломках телефона Эрика, красноречиво разбросанных у входной двери.
– Эрик, – он заглянул в гостиную. – Извини, что не вовремя. Я могу чем-то помочь?
Эрик запрокинул голову и сделал глоток вина прямо из бутылки. Посредине комнаты стоял стол, накрытый белой кружевной скатертью, сервированный на двоих. Пламя свечей трепетало и отбрасывало темные блики на профиль Эрика, заставляя его выглядеть старше.
Чарльз сглотнул. Как неловко. На лицо последствия неудачного романтического ужина.
– Садись, – пробурчал Эрик.
– Лучше я уйду, прошу прощения за беспокойство, – попятился Чарльз.
Он с громким стуком опустил бутылку с вином на стол. Тарелки подпрыгнули, а один из бокалов упал и покатился к краю стола. Эрик легким кошачьим движением поймал бокал на полпути к полу.
– Садись, – повторил он так тихо, что Чарльз едва различил его голос.
5.2 Чарльз отодвинул стул напротив и сел. Ужин был приготовлен недавно. Аппетитный аромат заставил его вспомнить, что он с утра ничего не ел.
Эрик изучающе разглядывал его лицо.
– Приятного аппетита, – знакомый язвительный тон помог Чарльзу расслабиться.
– Спасибо, Эрик, но это неудобно, – сопротивлялись остатки хорошего воспитания.
– Неудобно выбрасывать кучу хорошей еды, – Эрик бросил в него салфеткой. – Вина, доктор Ксавье?
Они ужинали в относительном спокойствии, только обмениваясь изредка ничего не значащими фразами. Суп из морепродуктов был выше всяких похвал. Чарльз принялся расхваливать каждое блюдо, на что Эрик только молча кивал. После второго бокала вина у Чарльза, вероятно от жары и от голода, полностью развязался язык. Он начал рассказывать о пилюлях, незаметно для себя заговорил о Рейвен, пожаловался на редактора, забраковавшего последнюю заметку, посетовал на невозможность получить точные результаты анализа последнего компонента, снова начал рассказывать о Рейвен.
Эрик как будто смотрел сквозь Чарльза, в его потемневших глазах застыло несвойственное ему выражение приятного изумления.
– В мире полно бесполезных и неприятных людей, – с усмешкой проговорил Эрик.
Чарльз от неожиданности запнулся.
– Если нужно на ком-то протестировать таблетки, то под рукой всегда есть Саммерс и Кэссиди.
– Эрик! – от возмущения он поперхнулся вином. – Это неприемлемо, – начал Чарльз. – Я думал, что, в крайнем случае, могу сам…
Эрик посмотрел на него как на умалишенного.
– Так не терпится побыть лабораторной крысой?
– При чем здесь крысы? Как ученый, я беру на себя полную ответственность…
– Чарльз, – серьезным тоном сказал Эрик, – я не позволю. Верни мне пилюли.
Где-то в другой комнате зазвонил телефон. Эрик и не думал обращать внимание.
– Хорошо, Эрик, – Чарльз примиряюще улыбнулся, – никто не будет их пробовать. Даю слово, но, пожалуйста, пусть они побудут у меня. Как знать, возможно, мне придет в голову другой способ. Вполне вероятно, это просто ошибка, и …
– И кто-то решил провести полевое испытание. Только подумай, Чарльз, – вкрадчиво сказал он, – сколько людей могли принимать тот же препарат, не зная о его свойствах.
Нет, раньше он об этом не думал. Свечи дружно затрепетали от сквозняка, а одна погасла. Чарльз всмотрелся в дно бокала, словно надеясь найти там ответы на все вопросы.
– Леншерр, – в дверях гостиной стояла Энжел и шокированными глазами смотрела то на Эрика, то на Чарльза.
Если обладать достаточным воображением, то можно представить ее мысли в виде часового механизма, который только что заело.
Чарльз подавил детский импульс спрятаться под стол. В голове стразу же появилось несколько оправданий, но все были одинаково нелепыми. Кроме того, он очень сомневался, что от смущения сумеет выдавить из себя хоть слово.
– Чарльз? – недоверчиво переспросила Энжел, словно не веря своим глазам. – Я… мне так неудобно, но, Леншерр, я звонила вам домой и … ваш мобильный. Никто не отвечал, а дверь была открыта…
– Короче, – поторопил ее Эрик. Из них троих он один не подал виду, что оказался в дико затруднительной, деликатной ситуации.
– Мне жаль прерывать ваш…ммм… ужин, но капитан Мактаггерт приказала срочно связаться с вами. У нас двойное убийство.
◊◊◊
Проклятые подростки, устало думал Эрик, с трудом подбирая слова утешения для рыдающих родителей. Чарльз обещал прийти с минуты на минуту. Эрик с радостью уступит ему привилегию разговоров со свидетелями. Сальваторе отправилась в школу, побеседовать с одноклассниками и учителями двух жертв. Эрик с ней не поехал. Он трезво решил, что стоить разделиться, чтобы сделать больше работы за минимальный отрезок времени.
Эрик, словно почувствовав на себе взгляд, вышел из комнаты для допросов. Чарльз стоял с обратной стороны стекла, бледный и нахмуренный, скрестив руки на груди. Он улыбнулся Эрику одними глазами и приветственно кивнул.
– Милости прошу, – сказал Эрик. – Свою дозу истерик я уже выслушал. Вернусь через двадцать минут. Если нужен, я у Маккоя.
– Хорошо. Только через двадцать минут не получится. Мойра просила передать, чтобы ты к ней зашел. Какие-то дела с журналистами.
Перед тем как войти в кабинет капитана, Эрик припомнил, как он упустил Шмидта, по привычке надев на лицо маску яростной, бескомпромиссной решимости. Он часто проделывал этот трюк перед разговорами с Мактаггерт. Таким образом, их контакт сокращался до минимума.
– Леншерр, доброе утро, – подняла глаза от бумаг капитан. – Позвольте вам представить мистера Муноза.
Молодой чернокожий в белой футболке и джинсах поднялся с кресла и протянул ему руку. Эрик заметил у него на шее удостоверение репортера. Если раньше он мог подумать о том, ответить на рукопожатие или нет, то теперь его выбор был очевидным.
Эрик повернулся к Мактаггерт. Она тоже освоила нелегкое искусство ставить человека на место одним взглядом.
– Леншерр, – произнесла она и в кабинете сразу ощутимо похолодало. – Ритуальные убийства всегда вызывают громкий публичный резонанс. Репортаж мистера Муноза позволит широкой общественности узнать об эффективности работы нашей полиции. Мы раскроем это дело в кратчайшие сроки, – улыбка в сторону журналиста. – А сейчас, могу я попросить вас оставить нас с детективом Леншерром наедине?
Когда за Мунозом закрылась дверь, капитан резко подалась вперед. Такое впечатление, что она была на волоске от того, чтобы броситься душить Эрика. Он попытался незаметно переместиться подальше. Никогда не знаешь, что ожидать от женщины с оружием.
– Я предупреждала, это последняя капля, – прошипела она. – Или вы начинаете вести себя как вменяемый, социально адаптированный офицер полиции или я найду на вас управу!
– Что я сделал на этот раз? – неискренне удивился он. – Не подписал кому-то поздравительную открытку?
– Достаточно, Леншерр, – подняла руку капитан. – Вы оказываете репортеру содействие. Вы знаете, что означает слово «содействие»?
– Лошадь, – решил разрядить обстановку Эрик.
– Что? – Мактаггерт так и застыла с нервно перекошенным лицом.
– Я говорю, эта новая картина у вас над столом. Отличная абстракция. Мне кажется, это лошадиная голова. Обратите внимание на гриву, – воодушевленно вещал Эрик.
Ах, вот как это делает Чарльз. До чего просто и результативно! Противник деморализован и временно выведен из строя. Никаких последствий, кроме повышенного давления у Мактаггерт.
Муноз, не обладая развитым инстинктом самосохранения, посмел пойти за ним в лабораторию. По дороге они наткнулись на хмурого Саммерса. Они с Эриком обменялись традиционными взглядами исподлобья, когда внезапно Эрика посетила превосходная идея. Он оттащил Саммерса в сторону.
– Саммерс, мне срочно нужны фотографии с последнего места преступления! – громко сказал он так, чтобы Муноз хорошо расслышал.
– Убери руки, псих, – Саммерс покраснел от злости и попробовал его оттолкнуть. – Я отдал их Чарльзу!
– Послушай сюда, если ты хочешь получить свой мотоцикл назад, ты сделаешь так, как я скажу, – приглушенно сказал Эрик.
От внимания Эрика, пристально наблюдавшего за Саммерсом, не ускользнуло то, что он вспыхнул как спичка.
– Это был ты, – прохрипел Саммерс, дрожа от едва сдерживаемой ярости.
– Да, Саммерс, и если ты все еще заинтересован, то у меня за спиной стоит человек, от которого мне нужно избавиться, – веско добавил Эрик.
– Леншерр, ты – больной урод, – вмиг побледнел он. – Я не стану помогать тебе убивать человека, единственная вина которого заключается в том, что он тебе не понравился.
Эрик встряхнул его.
– Заткнись, Саммерс, – он оглянулся назад.
Муноз подпирал стенку и благовоспитанно делал вид, что ничего не слышит. Тем хуже для него.
– Его надо отвлечь.
– Как мне его отвлекать? – фыркнул Саммерс.
– Пригласи его на свидание, – невозмутимо ответил Эрик. – Да мне плевать, если честно! Но я не хочу, ты слышишь меня, Саммерс, я не хочу его видеть, пока мы не раскроем это дело. Уверен, ты что-то придумаешь!
Эрик одобрительно похлопал Саммерса по спине отеческим жестом.
– Мистер Муноз, я оставляю вас в надежных руках! – провозгласил он и поспешил скрыться из виду, пока вышеозначенные надежные руки не пришли в себя и не нашлись, что возразить.
Единственное достоинство кабинета Маккоя – это то, что там всегда прохладно. Эрик задержался немного дольше обычного, слушая доктора и мимоходом вспоминая место происшествия.
Трупы обнаружили через сутки после смерти. Зрелище не было благовидным: тучи мух и других насекомых, привлеченных разлагающейся плотью, и тошнотворный запах отталкивали даже Эрика, и не такого повидавшего в своей жизни. Пока Чарльз блевал в ближайших кустах, жена фермера, на чьем поле нашли трупы, билась в громкой истерике, повиснув на Эрике. Сальваторе выглядела так, словно еще немного и она тоже присоединится к Чарльзу.
Обескровленные тела лежали параллельно друг другу в круге, старательно выложенным довольно крупными булыжниками. На земле, внутри круга и за ним, кто-то рассыпал песок, формируя бессистемные узоры, которые позже Чарльз обозвал сакральными восьмигранниками. Смерть наступила вследствие кровопотери. Говоря проще, им перерезали горло. Убийца действовал не слишком умело. При этом ни одна из жертв не сопротивлялась. Маккой не мог внятно сказать, накачали их наркотиками или нет. Он промямлил что-то о дополнительной экспертизе, но Эрик решил не тратить на него время.
Чарльз ждал Эрика возле его стола, разговаривая по телефону.
– Эрик, – он сразу же перешел к делу. – Есть зацепка. Энжел позвонила и сообщила, что ей удалось узнать интересную деталь: незадолго до смерти Джессика, Шон и еще несколько ребят решили подшутить над соседкой, миссис Франк. Они сожгли на лужайке перед ее домом чучело ведьмы в прошлый Хэллоуин и две недели назад украли ее кота, – Чарльз сочувственно вздохнул. – Дети забыли о нем, а бедное животное скончалось без воды и пищи. Теперь, они думают, что смерть Джессики и Шона – это месть ведьмы.
– Вполне возможно, это был очень хороший кот и оно того стоило, – покивал Эрик, внутренне смеясь над негодующим Чарльзом.
5.3 В Центре Просветления, где мисс Франк оказалась заместителем директора, их попросили подождать и предложили выпить чаю. Эрик неодобрительно покосился на Чарльза, болтающего с девушкой администратором. На первый взгляд, все выглядело вполне прилично – большой, красивый офис с множеством растений, едва слышная приятная музыка, предельно обходительный персонал. Но все же Эрик оставался при своем мнении. Шарлатаны они и есть шарлатаны, даже если они сняли цыганские наряды и сделали себе визитки.
Через несколько минут их провели в комнату, обставленную, по мнению Эрика, в традициях лучших борделей. Не хватало только кровати с балдахином. От контраста алого, черного и золотого немного рябило в глазах.
Чарльз недоуменно посмотрел на него. Видно, не только Эрика поразил диссонанс между декором основного офиса и кабинетом мисс Франк. В центре стоял стол с кипой бумаг на незнакомом языке. В шкафу, за стеклом,средиразнообразных магических безделушек Эрик увидел на небольшом постаменте обоюдоострый нож с резной рукояткой.
Открылась дверь и вошла девушка, предположительно являвшаяся мисс Франк. Она была довольно привлекательная: длинные, немного завивающиеся каштановые волосы, светло-голубые глаза, подтянутая фигура. Чарльз, толкнул его и что-то проворчал себе под нос. Эрик несколько раз моргнул, чтобы прийти в себя. Он только что пережил самый сильный приступ дежа-вю в своей жизни.
Девушка пристально смотрела Эрику в глаза со смесью узнавания и странной печали.
– Господа, прошу вас! – она королевским жестом указала на стол и они молча сели. Почти молча, не считая Чарльза.
– Эрик, Эрик, послушай сюда, ее ассистентка предупредила, что миссис Франк иногда бывает немного странной, – шептал Чарльз, очевидно полагая, что его изящная манера сообщать информацию не выглядит ни капли подозрительно. – Она иногда впадает в транс, заявляя, что видит прошлые жизни. Сегодня как раз такой день, поэтому мы должны быть предельно вежливыми.
У Эрика так и зачесались руки сделать что-то с Чарльзом, чтобы вбить в эту очень умную голову хоть немного здравого смысла. Какого черта он все время молчал? Самое время развернуться и уйти, оставив его наедине с экзальтированной девицей, взиравшей на них с всезнающим выражением.
– Мисс Франк, – прервал затягивающуюся игру в молчанку Чарльз.
– Ванда. Зовите меня Ванда, мистер Ксавье.
Наверное, выдуманное имя, решил Эрик. Слишком уж чародейское.
– Просто Чарльз, – расплылся он в ответной улыбке. – А это – Эрик Леншерр, детектив полиции. Позвольте узнать, откуда вам известно мое имя. Я не помню, чтобы сообщал его вашему секретарю.
– Вы пришли по делу об убийстве, – проигнорировала она Чарльза и элегантным жестом откинула волосы. – Нам суждено было встретиться намного позже, но в этой реальности события происходят независимо от моей воли.
Чудесно, стиснул зубы Эрик, это пациентка Чарльза. С комплексом бога, не меньше.
– Хорошо, Ванда, – Чарльз не растерялся. – Будьте добры и расскажите нам, как все должно происходить. Может, вы вспомните и что-то, что поможет нам найти убийцу Джессики и Шона.
– Убийц, – поправила она. – А вы должны сделать выбор.
Чарльз нахмурился, но все же спросил:
– Я не совсем понимаю. Откуда вы знаете, что это дело рук нескольких людей?
– Волокна действительности уже формируют узор. Вы обязательно узнаете обо всем в свое время, – она посмотрела на Эрика и добавила. – На этот раз, нельзя ошибиться. Настоящий враг иногда скрывается внутри.
С него хватит.
Эрик резко встал и вышел за дверь, за спиной он слышал, как суетится Чарльз, рассыпаясь в извинениях.
Эрик быстрыми широкими шагами прошел через холл и вышел на улицу, испытывая невыразимое облегчение при виде знакомого автомобиля.
– Эрик, – Чарльз обошел его и загородил проход к машине.
– Зачем обижать Ванду? Она же ничего плохого не сделала! А ее манера общения – это просто способ выделиться, Эрик! – Чарльз впервые на его памяти был на волосок от настоящего, непритворного раздражения.
Это было так неожиданно, что Эрик не нашелся, что ответить.
Перед ним стоял все тот же Чарльз, но этого Чарльза Эрик раньше не встречал. Он словно стал выше, а в каждом движении неуловимо читалась неприметная раньше властность и достоинство. Трудно поверить, но Эрик словно впервые услышал его аристократический акцент и заметил гордую посадку головы. Этот Чарльз наградил Эрика разочарованным взглядом, а Эрик почувствовал, как внутри зашевелилось что-то подозрительно похожее на совесть.
Чарльз, по-своему истолковав его молчание, развернулся, бросив напоследок:
– Ванда правильно подметила, следует искать не одного человека, а нескольких. Желаю удачи.
Остаток дня расплылся как темное пятно от кофе на новой блузке Сальваторе. Эрик сам нечаянно толкнул ее, когда вечером они, уставшие и расстроенные, ввалились в участок, чтобы получить данные дополнительной экспертизы у Маккоя и отчитаться перед капитаном. Саммерс, по всей видимости, сильно скучал по своему мотоциклу, потому что ни его, ни репортера никто целый день в участке не видел.
По дороге домой, Эрик едва не сбил соседского ребенка. Он долго и с чувством орал на десятилетнего идиота, выскочившего на велосипеде прямо под колеса машины. Малолетний поганец кричал так громко, что его мамаша услышала свое чадо через два двора и тут же примчалась.
Даже любимая коллекция ножей не способна была успокоить Эрика. Он скоро устал слоняться по дому и погрузился в тяжелый, прерывистый сон, в котором он и давнишняя Ванда парили в небе над дымящимися развалинами большого поместья. Эрик пытался что-то найти в развалинах и спуститься на землю, но Ванда крепко держала его за руку.
Эрик проснулся, все еще чувствуя фантомный запах дыма.
Сны – это ерунда. Что его действительно волновало, так это то, что они с Сальваторе двигались по замкнутому кругу. Они повторно опросили фермера и его жену, обнаруживших трупы. Тот факт, что их дом располагался в трех милях от официальной городской черты, не прибавлял делу ясности. Подростков убили на поле, но как они там оказались – это был хороший вопрос.
Вечером, Эрик сидел на оккультных сайтах и форумах, ища подсказки среди бреда инфантильной пубертатной молодежи и пациентов постарше. По всему выходило, что такого ритуала жертвоприношения не существует. Но, как намекнула ему какая-то малолетняя пигалица, каждый из самозваных магов, достигнув определенной степени просвещения, создает собственный ритуал.
Завтра, Эрик проанализирует каждый свой шаг и наблюдение, вплоть с того момента, когда Сальваторе бесцеремонно ворвалась к нему в дом и сообщила об убийстве.
У него ничего не получилось. Сальваторе загнала его в угол в архиве, авторитетно сложила руки на груди и заявила, что им с Эриком нужно поговорить для его же блага. К сожалению, единственная дверь наружу находилась за ее спиной.
– Леншерр, – начала Сальваторе беспрекословным тоном. – Мы все с горем пополам научились терпеть ваши приступы дурного настроения, агрессивные выходки и грубые манеры. Это было в каком-то роде занимательно – по участку бродит несколько теорий, начиная от трудного детства и заканчивая теорией о пришельцах, по милости Шона. Людям нужно о чем-то говорить, и они говорят. Но последние несколько дней, Леншерр, вы словно съехали с катушек. Возможно, вас это удивит, но тот хрупкий баланс, что не позволяет всем нам искренне возненавидеть вас был нарушен.
– Я обязательно раскрою это дело, – ровно сказал Эрик. – Меня не волнует, что обо мне думает кучка идиотов, мимикрирующих под полицейских.
– Я не закончила, – настойчиво продолжала она. – Вы воображаете, что знаете, на что похожа человеческая ненависть и презрение. Не обманывайте себя! Леншерр, я читала ваше досье. Вы с детства ни в чем не нуждались. Вы бросили учебу в Коламбии, чтобы стать полицейским, сбежали на другой конец материка, но и в Лос-Анжелесе вас надолго не хватило. Да, мне жаль ваших родителей, это ужасная трагедия, но, Леншерр, они же не оставили вас без гроша в кармане. Некоторые люди лишены и этого.
Эрик отшатнулся как от удара. Да как она смеет!
– Меня не волнует, настолько далеко простираются ваши отношения с Чарльзом…
– Нет никаких отношений!
– Да ну, – иронично прищурилась Сальваторе. – А ваши игры в гляделки? Да я в жизни не видела, чтобы люди так часто и подолгу смотрели друг другу в глаза.
Эрик прожег ее ненавидящим взглядом. Наглая ложь!
– В общем, мы все современные люди и мне плевать на вашу личную жизнь. Но, Леншерр, – она развела руками. – Если вы в скором времени не попросите у него прощения, то той вольготной жизни, к которой вы привыкли, придет конец…
– Почему это я должен просить прощения? – из целой тирады Эрика зацепило только одно предложение.
Энжел победно улыбнулась.
– Потому что Чарльз – самый добрый и терпеливый человек, которого я когда-либо знала, если находит в себе силы мириться с вашей тенденцией к разрушению всего на своем пути... и если он может помочь вам спастись от себя самого... Что ж, мне больше нечего добавить. Подсказки закончились, Эрик.
Эрик остался один в пыльном, душном архиве, где ни одна живая душа не видела, как он сел на грязный пол прямо в костюме и устало прислонился к стене.
5.4 Если спросить Рейвен, жалеет ли она о том, что последовала за Чарльзом, бросив несколько праздную, но веселую жизнь в Нью-Йорке, то ответ будет: однозначно нет. Возможно, сначала Рейвен двигало чувство вины – она не могла не признать, что именно ее настойчивость вынудила Чарльза бросить любимый Оксфорд.
К тому времени, когда они оба вернулись в Вестчестер, Курта уже давно съели черви. На самом деле, после пожара в лаборатории червям мало что осталось, но Рейвен нравилось думать, что мерзавец даже после смерти помучился. Чарльз, несмотря на свою внешнюю добродушно-рассеянную ипостась странного парня с планеты вечного мира и дружбы, проявил завидную деловую хватку. Он потратил полгода на то, чтобы привести дела семьи в порядок. А Рейвен тем временем знакомилась с богатыми мальчиками, убивавшими в себе остатки разума кокаином и дорогим алкоголем, с чопорными бизнесменами, вальяжно распространявшимися о вещах из мира денег и власти и с несколькими друзьями Чарльза, которых можно было снимать на плакат «Гики в большом городе». Она скучала по своим скитаниям, по шальной и пьянящей свободе, но тешила себя мыслью, что Чарльз нуждается в ней.
Фред Дюкс появился как чертик из табакерки. Рейвен не знала, чем он подкупил Чарльза, но наш целитель умов с радостью сбросил с плеч бремя управления громадной корпорацией и с головой нырнул в новый проект. Рейвен должно было насторожить то, что давненько они не слышали ни слова о Кейне. Все в радость, конечно, но тут Рейвен крупно просчиталась. Наивного Чарльза, свято верившего в то, что Кейн в один ясный, солнечный день осознает, что пора прекратить вести себя как жирный, злобный тролль, было невозможно заставить перекрыть ему кислород. В финансовом смысле… К сожалению, только в финансовом. Кейн с детства отличался завидной тупостью, поэтому они с Чарльзом его недооценили. Как оказалось, напрасно.
Неудача за неудачей посыпались на Чарльза как из рога изобилия. Рейвен все время находилась в стороне, только сейчас она понимала, чего это стоило Чарльзу. Сначала, Чарльз нарушил врачебную тайну. Он объяснял Рейвен, что его главным побуждением было защитить жизнь невинного человека от опасного безумца на грани срыва, говорил, что есть прецеденты, и он ничем не рискует. Случись это месяцем раньше и ничего бы не произошло.
Механизм уже был запущен, а ей оставалось только стоять и наблюдать за тем, как фундамент их жизни рассыпается со скоростью карточного домика.
Судебный процесс над полковником Страйкером, искалечившем своего сына в припадке ярости, на всю жизнь приковав его к инвалидному креслу, превратился в политический балаган. Чарльз возвращался домой с потемневшим лицом и запирался в отцовском кабинете. Так прошла почти неделя, пока один из его бывших коллег, из завистливых старых хрычей, не выступил с опровержением диагноза, обвинив Чарльза в пагубной некомпетентности, что привела не только к ухудшению состояния мистера Страйкера, но и спровоцировала его на насилие. Адвокат Страйкера подсуетился и привлек к делу еще нескольких свидетелей. Сенатор Келли очень кстати произнес псевдо-патриотическую речь о незаслуженно гонимых истинных патриотах Америки. Демократия победила здравый смысл, сказал тогда Чарльз и заперся на сутки с двумя бутылками виски.
Потом, появился Кейн. Дюкс не сразу встал под его знамена, но Рейвен нутром чувствовала, что они заодно. Путем биржевых махинаций, банального воровства и подделки документов Кейну удалось сделать невозможное. Пока Чарльз приходил в себя после процесса, используя метод целебного запоя, спасибо Шерон за науку, его наследство испарилось на глазах. Да, Кейн– тупой имбецил. Тем не менее, у него хватило ума нанять людей, думающих вместо него.
Чарльз буквально ввалился в дверь ее съемной квартиры в ту ночь, едва не навернувшись на пороге. На часах было пять утра, и Рейвен не постеснялась бы выставить его вон, брат ты или нет, но сон – это святое.
Когда она пригляделась внимательнее, то поняла, что его шатает не от опьянения, а от усталости. Его одежда и волосы пропахли дымом, а в глазах застыла пугающая пустота.
– Рейвен, – посмеиваясь, произнес он. – У меня есть для тебя новость. Наш старый дом сгорел сегодня ночью, то есть, судя по размерам, технически он еще горит, должен гореть, догорает, если никто не вызвал пожарных…
Чарльз лепетал в таком духе несколько минут, пока окончательно не выдохся.
Рейвен заставила его сесть и заварила чай. Чарльз рассеянно вытащил из кучи счетов у нее на столе открытку с видом на море, разгладил загнутый уголок.
– Это от Майкла. Что-то мямлил о Санта-Барбаре. Приглашал вместе провести уикенд на западном побережье.
Рейвен до сих пор не поняла, чем он тогда думал. А если бы у нее на столе лежала газета с репортажем о военных конфликтах в Уганде или Конго, например. Что, неужели Чарльз в этом случае заявил бы, что уезжает в Африку?
Тем не менее, вот они стоят, на том самом месте, что изображено на памятной открытке и наслаждаются видом. Черт побери, они просто стоят и делают вид, что смотрят на море! Но Рейвен откусит себе язык прежде, чем признается Чарльзу в своих чувствах. Она уже сделала это, в несколько иносказательной манере, больше месяца назад, на крыше. И Чарльз, заботливый и понимающий Чарльз, то и дело пытался ее разговорить – ведь нельзя умалчивать о проблеме, иначе проблема превратиться в гадкого монстра и будет раздирать тебе ночью грудь экзистенциальными когтями. Да, у нормальных детей были нормальные страшилки, но только не у Рейвен с Чарльзом.
– Меня беспокоит это дело, – признался Чарльз чуть погодя. Он медленно шел вдоль берега, а Рейвен за его спиной громко шлепала по следам, пока вода не успела их смыть.
Ну конечно, усмехнулась она про себя. Единственное, что его на самом деле беспокоит это Леншерр.
– Наверное, я слишком сильно свыкся с мыслью, что если случилось преступление, то я …
Рейвен устала слушать нескончаемую тираду Чарльза, пытающегося проанализировать непонятно что. Она сняла бейсболку, наклонилась, зачерпнула в нее воды и, подбежав ближе, вылила содержимое кепки Чарльзу за шиворот.
Пока она сглатывала слезы от смеха, потому что, боже мой, так громко и пронзительно не визжат даже девчонки на концертах поп-идолов, а Рейвен по молодости тоже грешила этим делом, Чарльз воспользовался моментом и толкнул ее в море. Рейвен тоже не лыком шита. Подножка – и Чарльз плюхнулся рядом. Рейвен давно не чувствовала себя так хорошо. Она вытянула руки в стороны и позволила волне пробежать по всему телу. Теплая вода обняла ее как покрывало, укутала как заботливая мать, которой Рейвен никогда не знала, и схлынула прочь, только чтобы вернуться вновь.
Чарльз приподнялся на локтях и обернулся к ней. Лучи заходящего солнца отбрасывали мягкий золотистый свет на его лицо. Чарльз как никогда напоминал ей ожившую картину – картину, на создание которой не поскупились с самыми яркими красками: каштановый, лазурный, алый и, для завершительного штриха, золотистый. Он не был красавцем в общепринятом смысле. Взять даже фамильный нос Ксавьеров, объект подшучивания Рейвен в студенческий период. Это был ее обожаемый Чарльз, со всеми его странностями, наивными воззрениями и неумением понимать основные человеческие потребности, несмотря на научную степень по психологии.
Она подняла глаза к небу и произнесла те три слова, которых так боялась.
– Ты мне больше чем сестра Рейвен, но я не…
– Заткнись, я знаю, что ты скажешь. У тебя же все на лице написано. Ты пойми, Чарльз, мне важно было, чтобы ты это услышал. Это как… – она не могла подобрать слова, чтобы описать все то, что она чувствует.
– Ну, ты же меня знаешь, – пробормотала Рейвен. – Спокойствие не для меня.
– Ты стала восхительной женщиной, Рейвен, – убежденно сказал он. – У тебя впереди очень интересная жизнь.
– Здесь ты прав, – легко согласилась она и помогла Чарльзу подняться. – Но, брат мой, тебе пора что-то делать со своей жизнью. Если ты и дальше хочешь дружить с самым угрюмым и малость психованным мальчиком в песочнице, то нужно …
Чарльз удивленно на нее посмотрел.
– Ты что издеваешься? –Рейвен воздела руки к небу. – Высшие силы, он надо мной издевается!
– Рейвен…
– Так уж и быть. Я сегодня добрая. Итак, слушай меня внимательно, брат мой, – запричитала Рейвен, – ибо бескомпромиссность и неуступчивость не принесут тебе мира.
– Я вовсе не…
– Внемли голосу разума, – продолжала Рейвен. – А если серьезно, Чарльз, неужели ты надеялся воспитать Леншерра? Знаю, что ты хотел. Ты со всеми так поступаешь, типа помогаешь людям стать лучше. Брось это. Нам нравится Леншерр, потому что он ненормальный мерзавец со вспышками агрессии и манией преследования. Не понимаю, что с него хотеть, он такой душка!
Чарльз наконец-то сдался и рассмеялся вместе с ней.
– Пошли быстрее домой, – потянула его за руку Рейвен. – Так хорошо, что ты теперь у нас готовишь, потому что я проголодалась, а с тебя ужин за то, что я прочистила тебе мозги.
Эрик дежурил возле дома уже целый час. Шельма то и дело пыталась с ним заигрывать, но он успешно делал вид, что ее не существует. Она предложила сбегать и купить ему кофе, и Эрик едва не согласился, но потом резко отдернул себя. Никогда не знаешь, чего ждать от этих малолеток. Она точно себе много навоображает. Во-первых, ситуация сама по себе была глупой – Эрик стоит тут как истукан, вместо того, чтобы пойти домой после тяжелого рабочего дня и ждет непонятного кого – то есть, понятно кого, но непонятно зачем. Во-вторых, пусть он трижды сгорит заживо, но он не признает в голос, что Сальваторе в чем-то была права. В-третьих, Эрику не понравилось снова быть одному. Чарльз сам влез в его жизнь, так пусть теперь берет на себя ответственность, решил Эрик. Никогда еще самооправдания не звучали так глупо, тоскливо подумал он.
– Эрик? – послышался знакомый голос и он, стараясь сохранить остатки достоинства, медленно обернулся.
Рейвен и Шельма тут же испарились, и они остались стоять вдвоем под мигающим фонарем. В кругу света вертелась тучамелкой мошкары, а Эрик подумал, что это не самое подходящее место для беседы. Чарльз словно понял его без слов, потому что он мотнул головой в сторону входа в дом.
– Эрик, будь нашим гостем, – прядь волос упала на лоб, и Чарльз снова мотнул головой.
– Чарльз, – Эрик изобразил руками расчесывающие движения. Он понятия не имел, как сказать человеку, что у него не все в порядке с прической.
Чарльз запустил руку в волосы и, достигнув пика лохматости, с ужасом в глазах вытащил пучок засохших водорослей.
– Как она могла ничего мне не сказать, – негодующе прошипел он, а потом спохватился. – Что ж это мы стоим! Пошли в дом.
Оказалось, Эрику не нужно было ничего говорить. Чарльз сам пролепетал нелепые извинения, потом начал задавать вопросы о расследование, после этого приуныл, услышав, что никакого прогресса они с Сальваторе не достигли.
Все это время Эрик сидел на кухне, пока Чарльз носился туда-сюда. Синяя кошка сидела в углу и таращилась на него. Это было немного неприятно, но Эрик решил, что не будет демонстрировать слабость и просить убрать страшилище. Когда она прекращала шипеть, то можно было абстрагироваться и представить, что это такая диковинная статуэтка.
На запах готовой еды появилась Рейвен и ее клон. Эрика заставили доставать тарелки с верхней полки. Потом,Рейвен пререкалась с Чарльзом, потому что не хотела сидеть спиной к окну. Тут Эрик ее подержал, тактически такая позиция была неприемлемой. Чарльз закатил глаза и сел возле окна.
На миг Эрик почувствовал, что невольно стал вовлеченным в странный ритуал одомашнивания. То, от чего он бежал всю свою сознательную жизнь. Чарльз заметил, что с ним что-то не так и ободряюще улыбнулся.
Ночью ему приснился приятный сон, в котором Шмидт валялся у его ног и молил о пощаде.
Сальваторе, едва взглянув на него на утреннем совещании, самодовольно ухмыльнулась, но промолчала. Эрик занялся бумажной работой и спустя несколько часов был готов биться головой о стол от раздражения – ему казалось, что прошло не четыре часа, а целых четыре дня. Когда Чарльз подошел к его столу и осторожно спросил Эрика, есть ли у него свободная минутка, то Эрик с чувством выполненного долга сгреб бумаги в ящик стола, выключил компьютер и доложил Мактаггерт, что вторую половину дня он будет заниматься расследованием двойного убийства. Капитан только скептически на него посмотрела, но кивнула.
– Эрик, мне показалось, или у Мойры новая картина с лошадиной головой. Немного странно смотрится, ты не находишь?
За спиной раздался резкий звук – похожий на хлопок по дереву. Эрик вытолкал Чарльза из кабинета и быстро закрыл за ними дверь. Сальваторе недавно разболтала всем о том, что оказывается, картину нарисовал очень знаменитый современный художник специально для Мактаггерт. Неужели портрет, удивлялся Эрик. Потому что, если бы кто-то нарисовал его портрет в таком же стиле, то Эрик заставил бы чудотворца съесть собственное произведение.
– Итак, с чего мы начнем? – вопросительно посмотрел на него Чарльз.
Они начали с того, что еще раз пересмотрели все фотографии, отчеты и заключения экспертов. Чарльз по привычке приложил два пальца к виску – значит, ему нужно сконцентрироваться. Эрик, затаив дыхание, пристально наблюдал за ним – ему не терпелось приступить к немедленным действиям, но броситься в дело не подумав, значит зря тратить время.
– Эрик, значит, вы с Энжел опросили всех людей из этого списка и никто из них не мог оказаться убийцей. А люди, что обнаружили тела?
– Мы допрашивали их трижды. Конечно, что муж, что жена заявляли, что в пятницу гостили у родственников в Лос-Анжелесе. Вернулись только в субботу к вечеру. Сальваторе обзавелась подтверждением, так что с этой стороны все чисто.
– Соседи?
– Ферма находится на границе территории, раньше принадлежавшей индейцам. Ближайшие соседи живут на расстоянии двух миль, там, где начинается небольшой лес.
– Да, я читал о раскопках в этом районе.
– Раскопках?
– Детские выдумки, – отмахнулся Чарльз. –Рейвен подбивала меня идти искать испанское золото. Но там точно должны жить люди. Мы потеряем полдня в любом случае, но это хороший шанс и поездка позволит нам отбросить сразу несколько рабочих гипотез.
По-видимому, все гипотезы были у Чарльза в голове, потому что Эрик не услышал ни одной.
Упавшее дерево загородило дорогу, и остаток пути им пришлось пройти пешком. Эрик бросил пиджак в машине и снял галстук, спустя десять минут расстегнул три верхние пуговицы на рубашке и закатал рукава. Чарльз упрямо сопел рядом, стараясь не отставать. В жару его внешний вид вызывал еще больше жалости, чем обычно.
– Эрик, – вещал он на ходу. – Вполне возможно, ребята нам не все рассказывают. Думаю, они чувствуют вину в том, что стряслось с Шоном и Джессикой. К убийству они не замешаны, нет, но они могли бы нам подсказать, как эти двое оказались загородом. Дети очень скрытные: если их напугать, то тем труднее их разговорить. Хенк обнаружил следы наркотиков?
– Едва заметные. Говорил, что впервые видит такое, – от Маккоя на этот раз было мало толку.
– Интересно, – бойко отозвался Чарльз. – А вот мы и пришли.
Дом с закрытыми пыльными ставнями, заросший со всех сторон кустарником, не внушал Эрику ни капли доверия. Он выглядел полу брошенным и негостеприимным.
– Эрик, – подмигнул ему Чарльз, – неужели нам стоило оставить за собой след из хлебных крошек?
Это совсем не смешно, решил Эрик, наблюдая за тем, как хозяйка дома, миссис как-там-ее, разливала в стаканы лимонад. Он отхлебнул из стакана из вежливости. Женщина была довольно недурна собой, но когда Чарльз отвернулся в сторону, чтобы посмотреть на старинные часы, хищный взгляд, который она бросила на него, заставил Эрика вскипеть от необъяснимого негодования.
В следующиймиг Чарльз застыл на месте. Эрику казалось, он разворачивался к нему целую вечность. Волнение и тревога поселились на дне желудка, а мозг начал по привычке регистрировать пути к возможному отступлению.
Часы в углу начали щелкать слишком громко. Их удары отзывались у Эрика в голове звонким эхом. Он услышал звон и повернул голову на звук. Стакан Чарльза лежал на полу разбитый вдребезги, а сам Чарльз вяло пытался подняться с кресла. Эрик словно плыл в густом белом тумане. Чарльз то пропадал, то появлялся перед глазами. Женщина, до этого стоявшая и наблюдавшая за ними на периферии зрения, наклонилась над Чарльзом и схватила его за волосы. Стой, хотел сказать ей Эрик. Немедленно убери от него руки, прокричал бы он, если бы мог. Эрик изо всех сил цеплялся за ускользающее сознание. У него даже получилось встать на ноги, но колени подломились и он упал на пыльный ковер, не почувствовал ничего кроме приглушенной ярости и горького разочарования. Все тело онемело: Эрик остался наедине со своими мыслями, с нарастающей паникой осознавая, что, возможно, это конец.
Эрик приходил в себя мучительно и долго. Сперва, он почувствовал боль от крепко скрученных верёвок на запястьях. Потом, мучительно заломило в висках и Эрика затошнило от нахлынувшего головокружения. Он вдыхал горячий, душный воздух и собирался с силами. Рубашка прилипла к телу как вторая кожа, а тело отказывалось выполнять простейшие команды.
Он начал с самого главного – не открывая глаз, прислушался, но не уловил никаких подозрительных звуков. Дальше, Эрик мысленно сосредоточился на ощущениях – нельзя сказать, были ли у него серьёзные травмы наверняка, но ничего кроме боли от ушибов и многострадальных запястий им замечено не было. Теперь, можно открывать глаза.
Помещение, в котором он очнулся, больше всего походило на большой пустовавший сарай, а по запаху напоминало давно не убиравшуюся конюшню. Эрик прищурился, пытаясь рассмотреть окружающую обстановку. Косые лучи заходящего солнца пробивались сквозь просветы в досках и падали на пол. Эрик пришел в себя в сидячем положении, прислонившись спиной к столбу с заведенными назад связанными руками. Ни пистолета, ни значка на поясе не оказалось.
Спустя несколько секунд Эрик осознал, что паника, охватившая его при пробуждении, и скрутившая все его внутренности в тугой ком относилась к другому человеку, а вернее к его отсутствию. Последнее, что он видел – это Чарльз, потерявший сознание в руках уродины, перерезавшей людям горло. Только бы все было хорошо, взмолился про себя Эрик, некстати вспомнив мать и ее последние слова. Эрик даже представить не мог, что будет так сильно о ком-то волноваться. Там, где у него должно по все законам анатомии располагаться сердце, начала появляться тянущая воронка. Эрик прикрыл глаза и сделал три глубоких вдоха. Ему нужно взять себя в руки – только так Эрик будет в состоянии помочь себе, а значит – помочь Чарльзу. Он чувствовал волну нарастающего бешенства: сначала эта тянучка с расследованием, обижающийся Чарльз, обнаглевшая Сальваторе, проклятое дерево, ужасная, плавящая мозг жара, а теперь он сидит, беспомощный как младенец, в какой-то глуши, позволив ведьме опоить себя. Как в дурацкой детской сказке, честное слово. Пора с этим завязывать.
Первостепенная задача – освободить руки. Он попробовал непослушными пальцами ощупать узлы. Любители, усмехнулся про себя Эрик. Десять минут и дюжину царапин спустя он сбросил ненавистную веревку и начал медленно подниматься, держась за столб. Тело плохо слушалось, но, по крайней мере, он мог двигаться. Эрик быстро осмотрел сарай, но не обнаружил ничего интересного, кроме груды заржавевших инструментов в углу. Он выбрал из кучи металлический лом, взвесил его в руках и решил, что это в самый раз. Конечно, Эрик сегодня не планировал никому раскроить череп – это слишком легкая смерть, но с ломом в руках чувствовал себя намного увереннее.
Он прокрался в дом через заднюю дверь. В помещении играла мелодичная медленная музыка – звуки доносились с другого конца дома. Эрик, ступая предельно осторожно, вошел в гостиную. Комната не носила никаких следов их с Чарльзом присутствия. Только осколки стакана все еще лежали на ковре, а пятно давно испарилось. Эрик хотел пройти вглубь дома, когда услышал странный шум слева от себя. Звук доносился из-за двери смежной комнаты. Он тихонько подошел ближе, держа свое импровизированное оружие наготове.
Когда он ногой толкнул дверь, то его встретила полная темнота. Эрик, заметив слева от себя движение, успел поставить блок и хотел уйти в сторону. Что-то больно задело его руку – Эрик уронил тяжелую железяку, но успел практически вслепую ударить нападавшего ногой, а дальше что было сил, засадил кулаком в солнечное сплетение. Он попал точно по адресу, судя по последовавшему стону. Вот тебе, урод, успел позлорадствовать Эрик. В следующий момент он очутился на полу. Эрик сильно приложился затылком, но не стал терять времени и начал вырываться из захвата, пытаясь подмять противника под себя. Ради таких моментов и стоить ценить эту работу. Адреналин ударил ему в голову сильнее обычного и Эрик, не сдерживаясь, ударил по лицу. Сквозь шум в ушах он слышал чей-то голос, но не мог различить слова. Голос настойчиво звал его и умолял. Тут Эрика словно перемкнуло, и он понял, где он слышал это акцент.
– Эрик! Эрик, прекрати!
Эрик замер с рукой, занесенной для удара.
– Эрик… – прохрипел Чарльз под ним. – Эрик, все хорошо. Это я. Все в порядке, – повторил он, прерывисто вдыхая.
Эрик в немом ужасе уставился на Чарльза. В комнате было все так же темно, но открытая дверь давала немного света. Теперь, когда его глаза привыкли, он мог различить светлую рубашку Чарльза и знакомые бледные черты.
– Эрик? – осторожно спросил Чарльз. – Ты в порядке? Можешь встать, а то мне немного неудобно.
Неудобно, черт побери! Эрик поспешил подняться на ноги и отошел в сторону, пытаясь нашарить выключатель на стене.
– Это бесполезно. Нужно выйти в гостиную, – послышалось с пола.
– Чарльз, ты…
– Все отлично. Я сам виноват: думал это какой-то незнакомец, – Чарльз выдавливал слова через короткие промежутки. – Совсем от страха голову потерял, когда ты упал в гостиной. Эрик, я не думал, что ты будешь пить со стакана. Достаточно было взглянуть на хозяйку, чтобы понять, что она замышляет недоброе, а когда я увидел часы, то все встало на свои места.
Эрик вышел из комнаты и стал ждать Чарльза. Тот появился через полминуты, прижимая правую руку к ребрам защитным жестом и жмурясь на свету. Он осторожно потрогал разбитую губу свободной рукой и все равно попытался улыбнуться. Эрика передернуло.
Только сейчас он заметил на голубой рубашке Чарльза зловещие красные пятна. Несколько таких пятен расплылось на груди, словно уродливый узор. Чарльз, проследив за его взглядом, или просто прочитав его мысли, поспешил его тут же разуверить.
– Это не моя кровь, – отмахнулся он. – Эрик, нужно уходить или прятаться. У миссис Вэйн есть сообщники, и боюсь, что в скором времени они пожалуют сюда. Пошли быстрее, я все объясню по дороге.
Они присели отдохнуть прямо под деревом через десять минут, когда вконец испарился адреналин, а Эрик почувствовал, что не может сделать ни шагу.
– Почему мы уходим? Почему бы нам не остаться там и не вызвать подкрепление? – удивительно как долго он терпел прежде чем задать этот вопрос.
Чарльз устало прислонился к дереву и начал говорить быстро, но очень тихо.
– Их восьмеро, Эрик. Четыре мужчины и четыре женщины. Когда мы зашли внутрь, то я обратил внимание, что за нами следят. Я мог поклясться, что слышу чьи-то шаги в смежной комнате, хотя хозяйка говорила, что живет одна. Ты был слишком уставшим и измотанным, а я не успел тебя предупредить. В общем, когда я увидел те часы с огранкой идентичной восьмиугольникам, что мы обнаружили, моим первым побуждением было предупредить тебя – но уже было поздно. Кстати, очень любопытное вещество – так быстро свалить с ног взрослого человека. Все равно она не рассчитала с дозой, так как ты быстро очнулся…
Эрик врезал бы ему еще раз, но чувствовал, что Чарльз на сегодня и так получил достаточно. Слава всему сущему, Чарльз быстро вернулся к сути рассказа.
– Я решил притвориться, что на меня подействовал наркотик. По-видимому, вполне успешно. Я едва не выдал себя, когда ты свалился на пол – но в эту минуту в комнату вошел мужчина, а моя непроизвольная реакция на твое падение оказалась незамеченной. Сейчас я сознаю, что это было очень глупо.
Эрик согласно закивал.
–… но это помогло мне много выяснить из их разговора. Потом, миссис Вэйн сделала несколько телефонных звонков. Эти люди воспринимали все происходящее как некую извращенную игру с потусторонними силами, – мрачно продолжил он. – Они все нездоровы и опасны для окружающих. Думаю, ребята наткнулись на них случайно, потому что мне даже представлять не хочется как…
– Чарльз, – предупреждающе произнес Эрик.
– Ах, да. Они не решили, что делать с полицейским, а когда ее партнер сказал, что пока нужно прикрыть тебя где-то, то она согласилась. В тот момент я растерялся: он забрал себе твой пистолет, а у моего телефона, который никто не потрудился отобрать села батарея. Одним словом, я бросился искать какие-то средства связи, что могли бы мне пригодиться, но безуспешно. Сам понимаешь, пришлось быстро прятаться, когда они вернулись. У них случилась размолвка, кажется, она даже ударила его, а потом они решили идти меня искать.
– Это не объясняет тот факт, что у тебя на рубашке кровь и где ты, черт побери, был почти два часа? – Эрик ничего не понимал, а когда Эрик не понимал – он начинал злиться.
– Извини, – внезапно засмущался Чарльз, – но когда я обнаружил их подвал, то там было столько всего интересного, что я потерял счет времени. Ну, знаешь, как это бывает? – с надеждой спросил он.
– Не знаю, – прорычал Эрик. Он уже не испытывал чувство вины за то, что разбил Чарльзу лицо. Безусловно, Чарльз этого заслуживает.
– Я разбил банку с кровью, когда хотел достать с верхней полки книгу. Боюсь даже предположить, чья это кровь.
– Боюсь даже предположить, какого дьявола ты полез за книгой? – вторил ему Эрик. Внезапно, он услышал за спиной шум и быстро поднялся на ноги.
– Чарльз, – поторопил он. – Нужно уходить, кто-то идет в нашу сторону.
Быстро смеркалось, все труднее и труднее было различить тропинку. Преследователи нагоняли. Так смешно, пришла непрошенная мысль. Он бегает ночью по лесу от сектантов вместе с этим чудаком. Эрик пропустил тот момент, когда он вдруг стал частью безумного аттракциона под названием «Жизнь и досуг в Санта-Барбаре». Эрик, с детства обладая фантастическим чувством направления, вывел их прямо к автомобилю. С таким успехом он может навсегда забыть про ключи. Эрик потерял счет дубликатам, которые ему приходилось делать раз за разом.
Он вытащил из багажника сумку, вынул себе пистолет и бросил один Чарльзу.
– Эрик, я не умею стрелять. Тем более, Эрик, ты же не можешь стрелять в безоружных людей!
Прогремевший со стороны леса выстрел заткнул Чарльза как по волшебству.
Чарльз критично посмотрел на свое отражение в зеркале. Отражение сегодня выглядело не очень. Синяк со скулы почти сошел, губа тоже зажила, но челюсть иногда болела. Надо отдать Эрику должное – у него хорошо поставлен удар, философствовал он, поправляя галстук.
– Не понимаю, зачем Мойре приглашать тебя? – ворчала Рейвен у него за спиной. – Это слишком похоже на свидание.
– Вряд ли это свидание, она объяснила ситуацию, – начал Чарльз, – и попросила ее сопровождать. Это обычное светское мероприятие, туда приходят с коллегами, друзьями…
– Любовниками, – подхватила Рейвен.
– Рейвен, – ровно ответил он. – Мы же это обсуждали. Неужели ты не устала от этих глупых инсинуаций.
– Нет, не устала. Почему же наша Железная Леди так мила и общительна, что ей не с кем пойти на приём у мэра, а?
– Вы с Эриком словно с ума посходили, – высказался Чарльз, не скрывая нарастающего раздражения. – Какая разница с кем Мойра пойдет на приём? Ладно, допускаю, что Эрик ее ревнует, но ты-то, почему не даешь мне покоя?
– Чарльз, – покачала она головой, – когда я думаю, что ты уже ничем меня не удивишь, ты умудряешься делать это снова и снова.
Чарльз припомнил как вести себе с легкостью – все воспоминания воскресали шаг за шагом и то, что впитывал с детства, помогло ему чувствовать себя в кругу богатых и значимых своим, хотя в глубине души он знал, что на самом деле он никогда еще не был так одинок как в этот момент.
Мойра выглядела превосходно, но его искрение комплименты она еще в начале вечера списала как дань вежливости. Когда она смеялась над остротой важного чиновника или богатого бизнесмена, то ее глаза искрились не от радости, а от шампанского. Мойра притворялась так мастерски, что никто кроме него ничего не заметил.
Гости начали расходиться. Мойра подошла и, игриво сделав подобие реверанса, спросила:
– Принц Чарльз, не подарите ли леди один последний танец?
Чарльзу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней на площадку, где кружилось несколько пар.
– Они так меня достали, – тихо сказала она, так чтобы только он расслышал, и добавила громче. – Спасибо, что пошли со мной. Среди моих коллег прискорбно малое количество приличных холостяков. Если выбирать между Леншерром и Маккоем, то первый радует глаза, но не радует слух, а бедный Генри застыл на уровне развития средней школы во всем, что касается общения с людьми.
– У вас очень интересная команда, Мойра, – не мог не улыбнуться Чарльз.
– Вы правы, – неожиданно кокетливо протянула она и наклонилась поближе, шепча. – Но я выбрала вас не поэтому. У меня есть к вам предложение, Чарльз. Вы именно тот человек, которого мы так долго искали.
Чарльз едва не сбился с ритма. Он отчетливо почувствовал, как по шее прокатилась капля пота и впиталась в воротник. Как же он был слеп и почему он раньше не заметил?
– Поверьте, от такого предложения очень трудно отказаться, – мило улыбнулась Мойра и качнула головой. – Как вы смотрите на то, чтобы обсудить это более подробно наедине?
обожемой, Чарльз! (((( только бы с ним ничего не случилось ну вот наконец разъяснилось, что случилось с Чарльзовыми деньгами, работой и спокойной жизнью с замечательным, лучший в мире добрейшим Чарльзом
до чего же захватывающая история, какая замечательная Рейвен и какой таинственный сюжет
-
-
18.01.2013 в 15:44читать дальше
-
-
18.01.2013 в 15:49читать дальше
-
-
18.01.2013 в 15:54-
-
18.01.2013 в 15:56читать дальше
-
-
18.01.2013 в 16:05читать дальше
-
-
18.01.2013 в 19:51-
-
19.01.2013 в 13:42-
-
20.01.2013 в 01:58-
-
26.01.2013 в 01:16автор 2
слов 8 477 всего
Эпизод 4
4.1
-
-
26.01.2013 в 01:22-
-
26.01.2013 в 01:28-
-
26.01.2013 в 01:34-
-
26.01.2013 в 01:40-
-
26.01.2013 в 01:46-
-
26.01.2013 в 01:49-
-
26.01.2013 в 02:39-
-
26.01.2013 в 12:27Спасибо, автор, за чудесное продолжение. В деле появляются все новые (знакомые нам) личности
-
-
26.01.2013 в 17:26-
-
27.01.2013 в 11:37-
-
08.02.2013 в 15:24Arli_n_di, огромное спасибо за комплимент. вам
LazyRay, автор просто любит убивать)) спасибо, что продолжаете читать!
Halisa aka NaVi, все встанет на свои места...надеюсь))
robervary, благодарю за отзыв)
да, и спасибо Марвел за проработанные вселенные: на них много вкусной, сочной травы)
-
-
08.02.2013 в 15:34автор 2
Эпизод 5
всего 8 575 слов
5.1
-
-
08.02.2013 в 15:41-
-
08.02.2013 в 15:46-
-
08.02.2013 в 15:50-
-
08.02.2013 в 15:53-
-
08.02.2013 в 16:00-
-
08.02.2013 в 16:02-
-
08.02.2013 в 18:59А ещё мне очень нравится ваша Рейвен.
-
-
08.02.2013 в 20:23ПРОДОЛЖАЙТЕ БЫСТРО
ПОЖАЛУЙСТА
*____*
-
-
08.02.2013 в 22:31только бы с ним ничего не случилось
ну вот наконец разъяснилось, что случилось с Чарльзовыми деньгами, работой и спокойной жизнью
с замечательным, лучший в мире добрейшим Чарльзом
до чего же захватывающая история, какая замечательная Рейвен
и какой таинственный сюжет