#2.1

[X-Men: First Class Non-Kink]

У Чарльза врожденная прозопагнозия. NH!

@темы: II тур, #выполнено

Comments

[Гость]

Попытка не пытка просьба выбирать тапки помягче.
Около 1300 слов.
Исполнение №1

Какие все красивые. Как статуи. Одинаково прекрасные и совершенно похожие. Мраморные лица с плавными линиями, идеальные черты, нет, их совершенно невозможно отличить друг от друга. Чарльз просто не в состоянии был поверить, что лицо каждого особенно, что каждый в этой толпе имеет собственную маску. Тогда, еще много лет назад, вердикт доктора был абсолютно точен: врожденная прозопагнозия. Добрый мужчина в неизменно белой одежде убеждал его, маленького и капризного, что все не так, как он видит. Испуганному Чарли верилось с трудом. Но теперь он вырос, научился с этим жить, научился не показывать, что ему сложно идентифицировать близкого человека из-за совершенных пустяков вроде смены одежды. Он должен узнать, он всегда узнает. Промашка была бы крайне нежелательна, хотя он всегда может стереть ненужному свидетелю его дефекта память. Отнять маленький миг из жизни и скрыть неприятную правду, так всем было хорошо, это всех устраивало.
***
- Чарльз! - Светловолосый ангел двигался навстречу. Профессор улыбался, он узнал эту бодрую упругую походку, узнал голос, который почти каждый день слышал с самого детства. Чарльз любил Рэйвен, любил за то, что она была такой особенной.
- Здравствуй, Рэйвен, дорогая.
Яркие, почти малиновые губы растянулись в широкую улыбку, молодой мужчина взял девушку под руку и они продолжили неспешную прогулку по поместью Ксавьера.
А далее заурядная беседа и радость, простая человеческая радость, что никто им не встретился, и не пришлось напрягать все органы чувств, чтобы понять, тот это или иной мутант. Большинство молодых ребят было сейчас с Эриком. Леншерр вполне справлялся с обязанностью преподавателя, позволяя Чарльзу отдохнуть часок-другой.
- Смотри, Чарли, смотри на меня.
Девушка положила свои мягкие ладошки на щеки друга и повернула к своему красивому и яркому лицу. Красиво, очень красиво, думал Ксавьер безо всякой иронии, тщетно вглядываясь в плавные линии лица.
- Что такое? - Теплые руки Чарльза легли на тонкие кисти девушки, мужчина боролся с дискомфортом и подавлял желание освободиться из капкана маленьких ручек.
- Посмотри на меня внимательно! Ничего не замечаешь? - Ксавьер тяжко вздохнул и безрезультатно сощурил глаза, удивляясь про себя, как искусно нужно было скрывать свою болезнь все эти годы, чтобы даже Рейвен, эта родная душа, ничего не поняла. Молодчина, профессор, - думал он про себя с укором.
- Рейвен, ну ты же знаешь, я иногда не замечаю мелочи…- Он виновато улыбнулся и ласково отстранил ее пальчики, все еще не отпуская ее рук, - А найти ответ в твоих мыслях было бы нечестно.
- Чарльз, ты меня обижаешь, - девушка надула пухленькие губки и капризно вырвала свои запястья из рук Ксавьера.
- Извини, просто… - Рейвен оборвала его на полуслове жестом, развернулась и манерно пошла в обратную сторону, что-то недовольно говоря про Баньши и взаимопонимание молодого поколения. Ксавьер покачал головой, начиная гадать, где он дал промашку. Он был почти полностью уверен, что девушка изменила в себе какую-то мелочь, следуя новомодным тенденциям. Вечер обещал быть долгим, Ксавьер начал готовить речь для извинения.
***
Еще неделя позади. Неделя тренировок и почти счастливой жизни. Чарльз и вовсе перестал путаться в своих друзьях, запомнил мелочи во внешности каждого, даже вынужден был изучить гардероб мутантов, чтобы быть готовым к переменам в их облике. Незначительная проблема была только с Рейвен - уж очень часто она меняла свои цветастые платьица - но ее Чарльз узнавал по походке, золотым волосам и голосу. Удивительно было, какие все были особенные, какие яркие личности собрались под крышей его новоиспеченной школы для мутантов. Совершенно незначительные вещи делали их непохожими друг на друга, и Ксавьер опять радовался как ребенок, довольствуясь спокойной и счастливой жизнью.
***
Очередной вечер. Почти весь день Чарльз и Эрик провели в работе с Церебро. Голова молодого профессора была будто чугунной, и Чарльз едва удержался от шуточной просьбы к Эрику избавить его от этого металлического наполнения мозга. Он никогда не жаловался на свое самочувствие и сейчас не собирался.
Ксавьер был в своей комнате. Он лежал на кровати, одолеваемый мигренями и желанием посмотреть телевизор. Только вот от последнего толку не было - он практически не мог различать героев фильмов, а это очень расстраивало. Поэтому пришлось остаться наедине с самим собой, головной болью, кучей невеселых мыслей и планов на завтрашний день.
Скрип двери в его комнату не дал ему и дальше падать в пустоту, вырвал из рутинных мыслей, заставляя подняться на локтях и впериться взглядом в человека, по-хозяйски облокотившегося на дверной косяк. Легкий сквозняк разнес по комнате запах незнакомца. Он пах мылом и чистотой. Чарльз даже распознал его темные волосы, мокрые после купания. Мужчина кутался в длинный халат и все никак не хотел опознаваться. Ксавьер расстроено закусил губу, нахмурив выразительные брови. Молчание ночного гостя почти раздражало, но Чарльз изо всех сил пытался сохранить терпение и сосредоточиться на фигуре незнакомого друга. Он начал рассуждать логически, перебирая варианты возможного визитера. Но последний не стал дожидаться и приблизился, шагая как-то нарочито медленно. «Это все не помогает» - раздосадовано подумал профессор, но голос, раздавшийся через секунду, показался ему совсем родным, вызвав непроизвольную улыбку. «Эрик!» - опешившего Чарльза окатило волной радости.
- Чарльз…
- Друг мой, я не признал тебя без водолазки.
- Чарльз, - ласковая улыбка, невидимая Ксавьеру, отразилась на тонких губах, - Я понимаю, что происходит. Я заметил. Ты проведешь кого угодно, только не меня.
Профессор, не различающий лиц, мог только вздохнуть. Он виновато опустил глаза и даже как-то поник, боясь встречи с лицом Эрика. Стыдно было видеть его так же, как и всех остальных.
- Давно это с тобой? - Леншерр сел на край измятой постели, Чарльз сделал глубокий вдох - ему очень нравится запах Эрика после душа.
- С детства. Это мой маленький секрет, - виноватая улыбка сопровождала каждое его слово. Он все не мог поднять глаза и посмотреть в бездушную маску, красующуюся на месте лица.
- Теперь этот секрет будет общим: твоим и моим, - Ксавьер приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, но Эрик решительно его перебил. - И никаких шуток с моей памятью, я пойму все и во второй, и в третий раз.
Примирительный вздох. Чарльз затруднялся ответить: проигрыш это или победа? Теперь его бремя станет немного легче, теперь есть кто-то, кто прикроет.
- Кстати, Рейвен все еще дуется? - Эрик усмехнулся.
- Я вымолил ее прощение. Она ничего не заметила.
- Да ну? А ты, между прочим, не заметил ее схожесть с Одри Хепберн. Рейвен изменила прическу и макияж. Шон провозился с ней весь вечер, доказывая, что она похожа на нее и без использования мутации.
- Ох, я не успеваю за ними, Эрик, мне так стыдно…- Чарльз совсем поник.
- Я не знаю, поможет ли это…- жилистая рука Эрика опустилась на плечо телепата, невесомо соскользнула на его кисть и уверенно потянула ее куда-то в сторону. Чарльз удивленно поднял свои синие глаза: сейчас он касался подбородка друга и чувствовал едва пробивающуюся из-под кожи щетину. Эрик властно двигал будто обессилившую руку Чарльза, и тот менялся в лице, то пугаясь, то улыбаясь беззаботно и почти счастливо. Его пальцы плавно очертили границу тонких губ, и Чарльз смутился, невольно пытаясь отстраниться, но Леншерр не позволил. Ксавьер сглотнул и свободной рукой провел по своим губам. На ощупь они были совсем другие: мягче и чуть-чуть влажные.
- Я больше не верю своим глазам, - прошептал телепат и коснулся второй рукой острой скулы Эрика. Он почувствовал его улыбку и улыбнулся сам.
- Верь мне, Чарльз…сейчас ты устал, - даже по голосу можно было понять, что лицо у Эрика сейчас доброе и гладкое, - ложись спать. Я могу побыть тут.
- Да…останься. - Ксавьер кивнул и отодвинулся вглубь кровати. Леншерр молча лег рядом с ним, уголки его губ растянулись в слабую и ласковую улыбку, когда его любимый друг уткнулся ему в бок и положил голову на грудь, неловко приобнимая одной рукой.
«Завтра…завтра я узнаю его еще лучше…и может быть однажды он мне приснится…приснится такой, какой есть, с глазами цвета…цвета моря…или неба…» - думал Чарльз, улыбаясь с закрытыми глазами. Он дышал ровно, проваливаясь в сон, головная боль отступила. А Эрик гладил его волосы и думал о том, что совершенно не хочется уходить, и что новое знакомство с Чарльзом лучшее, что случалось с ним за последнее время.

Я думал, эту заявку нельзя будет исполнить так, чтобы можно было читать без содрогания. Я очень ошибался.
Спасибо, автор, оно такое...хрупкое и очень правильное. Замечательный текст.
не з., просто впечатленный читатель

[Noel*]

мне понравилось. Заявка хорошая на самом деле.
я не могу представить Чарльза, который не стал бы пользоваться своими способностями в такой ситуации, но мне очень понравились именно эти Эрик и Чарльз.
Спасибо

[Hillary Sammis]

очень грустно получилось, хотя по другому здесь никак
спасибо

п.с. я милого узнаю по водолазке?

[Шкав]

очень прекрасно.)

Как-то... приторно. Правдоподобно только со стороны восприятия Чарльза, да и эмоции, вроде бы прописанные, совершенно не ощущаются.
Но в любом случае, автор, спасибо за исполнение.
з.

[Гость]

Простите, заказчик, что не угодила

Всем остальным большое спасибо за положительные отзывы, я думала, что все будет гораздо хуже
скромный автор

я думала, что все будет гораздо хуже

Мне очень понравилось, так грустно и хорошо одновременно Спасибо.

[Гость]

Little Squirrel, благодарю

а.

[Гость]

Понравилось

[Una Rosa Blanca]

[Amanae]

Заказчик, идея просто замечательная. Но только после первой части исполнителя я поняла, какая замечательная)))

[Гость]

Amanae, Una Rosa Blanca, Гость спасибо вам!
а.

[Птица СИРИН]

Жутка заявка - если в нее вдуматься (заказчик, без обид )

Исполнение оч красивое

[Гость]

натянуто

[Jean-Paul]

мило)))

[blueberrysol]

Очень здорово!

[~ space cadet]

Невероятно проникновенно...
Если Автор не возражает, утащу к себе.

[Гость]

С синдромом Дориана Грея, огромное спасибо) и нет конечно, на здоровье.

[Гость]

Исполнение №2
Пост-фильм, счастливый конец (что подразумевает АУ), много трагизма и весьма субъективных ощущений.

После травмы у Чарльза много времени.
В библиотеку его привозит Хэнк, оставляет у окна и, неодобрительно качая косматой головой, выходит. Чарльз проводит здесь часы - школа для мутантов только начинает функционировать, и «профессору Ксавье» пока сложно запомнить неповторимую оболочку разума каждого новичка.
Но, честно признаться, он даже не пытается.
Чарльз сидит, полностью отгородившись от мира, и перебирает воспоминания: ледяная вода, свет и шум; вечерний холод, асфальтированная дорожка и тишина; огонь в камине, мягкость кресла и стук шахмат о доску.
И тепло, тепло и надежность разума Эрика.

Чарльз думает о том, что судьба распоряжается их генами на редкость справедливо: то, что Эрик считал своим проклятием, помогло ему отомстить; дар, уготованный Чарльзу судьбой, выручает его с детства и до сих пор.
Это, на самом деле, болезнь. Но в их случае минус на минус - старое математическое правило - действительно даёт плюс.
Ведь, если подумать здраво, то еврею в нацистском лагере и так было бы не просто. Металлокинез дал Эрику шанс не сгореть в печи, не умереть от невыносимых нагрузок. И местный Менгеле в виде Шоу просто стал испытанием, которое Леншерр с честью выдержал.
А Чарльз и сейчас борется со своим противником.
Он слышит осторожный стук в дверь и, морщась, круговыми движениями массирует висок: за дверью стоит Шон. На поверхности его разума чувствуются беспокойство, неуверенность и что-то юное, самобытное, что очень нравится Чарльзу. Но не сейчас.
«Хэнк меня убьёт, если я его не вытащу на обед...»
Чарльз вздыхает: их забота день ото дня становится всё более навязчивой.
«Я спущусь через пять минут», - мысленно передаёт он и снова отворачивается к окну.
Непрошенное воспоминание о том, какими были черты лица Эрика под его касаниями, вызывает глухую тоску. Чарльз стирает фантомное ощущение тепла на кончиках пальцев, с силой проводя ими по холодному стеклу. Скрип разрушает остальное.

Хэнк обеспокоен: его мысли скользят по оболочке быстрее обычного. Чарльз с грустной улыбкой позволяет себе проникнуть сквозь неё. Внутри разума Хэнка царит порядок, разочарование и надежда на изменение всех обстоятельств. Сейчас он думает о том, как заставить Чарльза съесть хотя бы гарнир.
«Ему полезна чечевица», - замечает он.
Чарльз опускает взгляд в тарелку: действительно, филе курицы и чечевица. Крупная, зелёная, разваренная. Но каждое зёрнышко лежит отдельно от другого.
Чарльз спокойно набирает гарнир на вилку и проглатывает, не жуя. Неодобрение проскальзывает в мыслях Хэнка, и поэтому следующую порцию Чарльз старательно растирает между зубов.
«Странно, - думает он, - раньше еда имела хотя бы какой-то вкус».
За столом тихо, даже Шон и Алекс молчат. Чарльз привычно вторгается на территорию их разумов, где всё пропитано волнением за него. На тарелке ещё остаётся куриное филе, но Чарльзу кусок не лезет в горло.
Последние недели он постоянно чувствует однообразное эмоциональное давление, и это здорово раздражает. Хотя бы потому, что не даёт полностью погрузиться в воспоминания.
Но Чарльз не был бы Чарльзом, если бы не давал себе отчёта в полной безнадёжности своих действий.
«Эрика так не вернуть», - мысленно говорит он и, откинувшись на спинку кресла, размышляет о причудах собственной памяти.
Чарльз-без-дара никогда бы не смог отличить преобразившуюся Рейвен от миссис Ксавье. Тогда, на снимке, на ней было красное платье: оно тяжело пахло розами и какими-то духами, от которых у маленького Чарли слезились глаза. По словам окружающих, его мать была красивой женщиной. Но Чарльз помнит только её мысли: отвлечённые от него, равнодушные и полные разнообразных встреч с мужчинами.
В мыслях Рейвен был голод, обида и надежда на понимание.
«Ничего не изменилось», - думает Чарльз и ловит себя на том, что не может определить, кто именно - Шон или Алекс - склонился над ним. Голова отказывается работать, и Чарльз, укрытый клетчатым тёплым пледом, засыпает.

Где-то далеко, возможно, на другом континенте Эрик набирает собственную команду. Церебро недоступен: Чарльз не готов натолкнуться на пустоту или, что ещё хуже, стену. Он чувствует, что без тепла Эрика не продержится долго, превратится в отшельника, выпуская из стен школы всё новых и новых мутантов без каких-либо представлений о добре и зле. Новых и новых мутантов, которые перейдут на сторону Магнето - надо привыкать называть его врагом, напоминает себе Чарльз - соблазнившись его твёрдой уверенностью в своих словах.
Наверное, не лишись Чарльз возможности ходить, он был не сдался обстоятельствам.
Но вернуть ногам былую силу невозможно - мысли самого Ксавье не дают ему это сделать.
«Это наше с тобой наказание, друг мой», - Чарльз посылает в пустоту мысль и равнодушно ловит её лёгкое колебание.
Он уже не верит, что Эрик снял шлем. Не верит, что поправится. И не верит в то, что верил раньше.
Чарльз откатывается от рабочего стола - его работа, в качестве напоминания о прежних, до-эриковых днях, лежит на краю, вот-вот готовая упасть - и невероятным усилием приводит мысли в порядок.
В дверях кабинета стоит малышка в белом платье.
«Белое платье и любопытство», - запоминает Чарльз и подносит пальцы к виску.
Надежда, детское веселье и толика страха за свои способности.
Ему всё ещё нужно сказать: «Добро пожаловать».
Хэнк делает это за него.

Ему нелегко снова стать прежним. Чарльз редко выезжает из дома, ещё реже смотрит телевизор. Он хотя бы не сидит часами в библиотеке - свой собственный запрет не нарушить очень сложно, но Чарльз пока справляется.
Заново учиться говорить с людьми, заново запоминать оболочки разумов: новый Чарльз хочет всё начать сначала.
И поэтому первый делом он выбрасывает шахматы в камин. Глядя на то, как весело пожирает огонь дерево доски и фигур, Чарльз думает о том, как ощущались все эти пешки и короли в руке. Как ощущалась рука Эрика поверх его ладони, нерешительно застывшей над В5-В6.
Чуть позже Чарльз приезжает в лабораторию Хэнка и просит его залечить ожог. «Обжёгся о решётку», - говорит он, глядя на то, как синяя гора меха недовольно качает головой и ворчит.
Спасённый чёрный конь лежит в его кармане и пачкает ткань подкладки своим обуглившимся краем.

Как бы ему не хотелось, Эрика выкинуть из головы Чарльз не в силах. Поэтому он решается на крайнюю меру - простить себя.
Дети-мутанты машут ему руками на прощание, пока Шон и Алекс относят чемоданы к машине. Чарльз украдкой утирает выступившие слёзы и неожиданно понимает, что ему становится легче. Клиника в Швейцарии обещала поставить его на ноги ещё полгода назад, но Чарльз только сейчас готов принять её предложение.
- Берегите их и себя, - говорит он на прощание будущим учителям.
В мыслях Алекса настоящий сумбур, и Чарльз делает ему знак наклониться.
- Настоящие мужчины тоже, бывает, плачут, друг мой, - вполголоса говорит он и обмякает в кресле.
Шон уже давно шмыгает носом.
У него получилось найти сильных ребят, которые точно смогут продолжить его дело.
Чарльз слабо улыбается и прощает себя, со вздохом отпуская произошедшее на Кубе.
И уже в самолёте ловит обрывок судорожной, обрывочной мысли Эрика:
«...не могу... без...»
Ему остаётся только надеяться, что Эрик не имел в виду какого-нибудь другого мутанта, когда Чарльз мысленно отправляет координаты клиники.
И нет ни пустоты, ни стены.
Только бессмысленное в своей жестокости и любви:
«Прости меня, друг мой».

Они встречаются на входе в клинику. Молоденький санитар испуганно отшатывается в сторону, когда металлические ручки кресла в его руках начинают извиваться, как змеи. Эрик подходит и берёт сложное дело управления коляской в свои руки. Чарльз немного жалеет, что не успел разобраться в личности санитара - вдруг, они бы пересеклись ещё где-нибудь?
Эрик везёт его по пандусу главного корпуса больницы и изо всех сил пытается сдержаться и не дотронуться. А Чарльз пытается не нарушить данное слово не лазать в его голове.
Разумеется, он его нарушает, как только подъезжает к кабинету доктора.
«Мне страшно», - сообщает Чарльз и с прежним нетерпением ждёт ответа.
Эрик медлит - ему непривычно без шлема и твёрдой уверенности в Чарльзе. Он тоже пытается простить себя. Оказывается, он даже был у агента Мактаггерт. Не с совсем благородными целями, конечно, но Чарльзу приятно знать, что он отпустил девушку сразу после того, как убедился, что она действительно ничего не помнит.
И его прошибает ледяным потом и окатывает волной горячего раскаяния и нежностью, когда Чарльз докапывается до...
пули, лежащей в нагрудном кармане Эрика.
Его, той самой пули.
Чарльз знает, что Эрик не будет ничего говорить, что он не сможет себя простить полностью никогда, как и сам Чарльз. Но им обоим всё же есть, что сказать друг другу.
Чарльз самостоятельно вкатывает кресло в кабинет и на прощание отдаёт Эрику обгоревшую фигурку шахматного коня.
Дверь закрывается, и Эрик обещает ему купить новый набор.
По возможности, огнеупорный.

Чарльз улыбается.
Ему не нужно помнить лицо Эрика, когда он знает, что есть главная составляющая его разума.

[Гость]

Автор 2, великолепно!

[джейсон но не тот]

Автор 2, это чудесно.
Просто прекрасно! Т___Т

[bistrick]

Автор, откройтесь, а? Оно Чудо, прелесть и каждое слово будто вытащенно из моего сердца
Спасибо-спасибо!

[Una Rosa Blanca]

Автор 2, прекрасное исполнение...

[ankh976]

автор 2, спасибо!

[S.T.Snape~]

автор 2, я внутренне рыдаю. спасибо вам за труд и текст)