827 слов Блики свечей отражаются на посуде, звуки рояля и тихий голос певицы навевают приятные воспоминания о нескольких месяцах, когда все было понятней и проще. Когда металлический шлем не давил на голову, а в улыбке Чарльза не проскальзывала эта невыносимая, тщательно скрываемая грусть. - С днем рождения! - Эрик поднимает бокал, и ему кажется, что он только сказал какую-то глупость, хотя вроде бы все правильно. Сегодня у Чарльза Фрэнсиса Ксавье день рождения, ему исполняется тридцать пять. Он по-прежнему выглядит молодо и в своем новом темно-синем пиджаке может покорять сердца девушек одним игривым взглядом. По крайней мере сейчас, когда они оба сидят за столом, и дар телепата скрывает от людей очертания инвалидной коляски. Но почему тогда Эрику так упорно кажется, что Ксавье постарел на целую вечность? Чарльз снова улыбается ему и тоже салютует бокалом. Они оба старательно разыгрывают радость. - Спасибо, друг мой. По правде говоря, я не ожидал. - Я не мог пропустить твой юбилей. Они по-прежнему умеют общаться без слов, как это было когда-то в прошлой жизни. Эрик все так же легко угадывает по морщинам в уголках глаз невысказанное сожаление и укор. И снова отвечает молчанием, поворачивая голову в сторону и задрав подбородок чуть выше, чем нужно. И Чарльз, следуя правилам игры, делает вид, что ничего не случилось. - Как Рейвен? Я слышал по телевизору что-то невероятное о синей девушке, которая умеет лазить по стенам. - Ты зря смеешься, - Эрику совсем не хочется смотреть Чарльзу в лицо, поэтому он переводит взгляд на тарелку и внезапно вспоминает, что им давно уже принесли заказ. - Она много тренируется и делает поразительные успехи. - Я рад, - в голосе Ксавье нет ни капли фальши. Он тоже, наконец, принимается за еду. - А как дела в твоей школе? От этого вопроса Чарльз как будто расцветает и с воодушевлением начинает рассказывать. Он говорит много, сыпет совсем незнакомыми Леншерру именами, но все равно ухитряется рассказывать интересно. "Твой язык - это тоже мутация", - некстати думает Эрик. И фантазия неожиданно уводит его совсем в другую сторону. Он вспоминает, сколько раз ему отчаянно хотелось откусить этот язык, когда Чарльз во время их бесконечных споров облизывал пересохшие губы. Не отрезать, а именно откусить. Прижать Ксавье к стене, вдавить затылком в стену... Эрик осторожно поднимает взгляд от тарелки. Так и есть, эта невыносимая привычка никуда не делась: Чарльз по-прежнему облизывает губы, когда говорит. Ксавье видит тяжелый взгляд Эрика и мгновенно останавливается. - Ты тоже не хочешь больше есть? Застигнутый врасплох Леншерр молча кивает. Жестами подзывает к себе официанта и быстро кидает несколько купюр на стол, не считая. Ему уже кажется, что весь этот фарс с рестораном, который он сам же и затеял, был чистым безумием. Нужно было послушать Рейвен: она не зря боится снова увидеть Чарльза. Если Эрик прямо сейчас не отведет взгляд от лица Ксавье, весь его хваленый самоконтроль полетит к черту, и он сделает какую-нибудь глупость. Но огромным усилием он отводит глаза в сторону и поднимается, чтобы помочь другу выехать из-за стола. Чуть слышный вздох ему, наверное, послышался. Они выходят из ресторана и медленно движутся куда-то вниз по улице. Кресло Чарльза плавно скользит в нескольких сантиметрах над землей, Эрик шагает рядом. Прохожие не обращают на них внимания, но Леншерру было бы плевать, даже если бы все оборачивались и тыкали в них пальцами. Он смотрит себе под ноги и с извращенным наслаждением вспоминает все то, что хотел, но не сделал. Не рассказал, не извинился, не спросил. Не поцеловал. Не признался. Не помог. Не... - Эрик, - Чарльз берет его за руку. Леншерр вздрагивает. - Тебе не кажется, что все меняется слишком быстро? Что мы слишком быстро стареем? Магнето смеется. Вымученно и неестественно, но смеется. - Неужели профессор Икс после третьей ученой степени почувствовал себя старым? Ксавье улыбается и качает головой: - Не в этом дело. Просто все вокруг взрослеют, Нью-Йорк перестраивается, что-то постоянно происходит. А мы... мы не меняемся. Тебе никогда не казалось, что мы застряли в прошлом? В том, которое было до Кубы? "В воспоминаниях", - мысленно поправляет его Леншерр. - "В воспоминаниях о том, что так и не стало прошлым". - Это ты в своей школе сидишь и ничего не видишь. А я, между прочим, тоже меняю историю. - Да. Конечно... - Чарльз вздыхает, на этот раз совершенно отчетливо, и отворачивается. Эрику снова хочется откусить язык. На этот раз себе. Или перебороть проклятый страх и стянуть с головы шлем. И - будь что будет, лишь бы Чарльз помог ему выбраться из прошлого. Или забрал туда с собой. Ведь его прошлое наверняка другое, полное теплых красок, а не осколков кошмарных снов. В его прошлом, наверняка, царила гармония и вера друг в друга. Там было бы так просто открыть душу и сказать это глупое "Я тебя люблю". Мимо них проплывают фонари и лица, над головой загораются звезды, а Эрику мерещится светло-голубое небо, пустое шоссе и степь. Он вслушивается в звуки ночного города и ненавидит мир за то, что он меняется. На углу им встречается влюбленная парочка - и этих двоих Эрик Леншерр ненавидит особенно. - Друг мой, ты не проводишь меня до дома? - Конечно, Чарльз.
МЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫР
з.
Если не понравилось, он извиняется еще раз.
здорово, но так печально
M-Kora,
Arli_n_di,
автор очень рад, большое спасибо
Красивая история, но характеры чем-то не совпали с моими представлениями о них.
Заказчик, а что означает One-sided Эрик в заявке? (просто любопытно) Что фик должен быть от лица Эрика?
Что чувства есть только у Эрика к Чарльзу, а Чарльз в танке)
з.
з.
з.