#3.4

[X-Men: First Class Non-Kink]

Гендерсвитч двух персонажей (фем!Шоу и фем!Эрик, или фем!Чарльз и фем!Эрик, или других - на выбор исполнителя), как это повлияло на события фильма.

@темы: III тур, #выполнено, #в процессе

Comments

[Гость]

Дорогой з, у меня есть несколько готовых гендерсвитчных фиков на тему, а тут я нашла заявку и удивилась. Вам ещё актуально?))

[Гость]

Вам ещё актуально?))

Да, конечно)
з.

[Гость]

pda.diary.ru/~ireneirene/p172093032.htm?oam#mor... - тык)
Если не понравится или не то, могу ещё написать. Готова писать гендерсвитч Шоу и Эрика вечно, например. Могу и гендерсвитч Чарльза.))

[X-guest]

На третий день индеец зоркий глаз... Хоть кому-то тут еще что-то актуально? А то давно было желание на эту тему тоже размяться, а тут такой случай

[X-guest]

X-guest, актуально, дорогой камрад.

[X-guest]

X-guest, ты смотри, а))) Ну тогда ждите меня и я вернусь) Гендерсвитч Эрик, Шоу, Эмма Фрост - точно. Несколько историй из жизни фройляйн Леншерр обещаю)

[Mr. X-man]

Обещал и вернулся.

Исполнение 1, Часть 1
1325 слов

Небольшое авторское примечание: поскольку из Фассбендера очень красивый мужик, но очень некрасивая женщина, то поступим проще. По канону Эрик - атлетический мужчина с немецкой мордой, не лишенной привлекательности. Соответственно Эрика - красивая, атлетически сложенная женщина, высокая, с немецким красивым лицом. Это мой хэдканон)

-1-

Эрике шестнадцать, когда она задает самый важный в своей жизни вопрос.
Они сидят за накрытым столом - белая скатерть, серебряные приборы, фарфоровые тарелки. Фрау Шмидт держит у себя только первоклассные вещи.
Хороший ужин - одновременно экзамен по этикету и награда.
- Пять рейхсмарок - это серебряная монета, - говорит Эрика, подхватывая со стола тонкий бокал с разбавленным вином и делая маленький глоток.
На ней сегодня элегантный брючный костюм, сшитый точно по мерке. Шмидт планирует скоро начать выпускать Эрику к людям.
- Конечно, детка, - улыбается ухоженная женщина по ту сторону стола. - Ты правильно мыслишь.
- И она не магнитится, - продолжает Эрика. У нее очень спокойное лицо, светлые волосы лежат на плечах безукоризненными локонами. Шмидт недавно начала вытравлять природный рыжий цвет. С рыжими патлами Эрика похожа на еврейку.
- Не магнитится.
- Я не могла сдвинуть ту монету, фрау Шмидт. Не могла. Я бы и сейчас не смогла.
Женщина снова улыбается - поощрительно.
- Конечно нет, милая. Я думаю, ты простишь мне этот маленький фокус. Нам надо было избавиться от твоей матери и заложить фундамент наших отношений. С детьми работать сложно и чувство вины - хорошее подспорье.
Эрика согласно кивает и накалывает на вилку кусочек бифштекса. Есть хочется страшно, но она медленно жует, а потом промокает губы салфеткой. На приемах не принято жрать, как свинья.
- Да и потом, что бы дала тебе твоя мать? Или твоя прошлая жизнь? - фрау Шмидт презрительно кривит губы. - Ты бы осталась среди этого стада, вышла бы замуж за какого-нибудь мерзкого мужлана и похоронила бы свой дар среди пеленок и кастрюль! Это мир мужчин, моя девочка, женщине сложно чего-то добиться. Но, тем не менее, возможно. При правильном подходе.
Шмидт откровенна. Эрика уже убивала для нее - не раз, Эрика уже была избита за попытку сбежать - тоже не раз. Эрика больше не пытается сбежать - она усвоила урок.
Про мир мужчин - это любимая присказка фрау Шмидт. Видимо, ей сложно было добиться этого кабинета, обшитого деревом, этого широкого стола из мореного дуба и собственной лаборатории. Сложно, но возможно. При правильном подходе.
- Ты мое самое дорогое сокровище, Эрика, - на лице Шмидт цветет обворожительная улыбка. Для своих тридцати семи она прекрасно выглядит - на приемах в верхах многие приглашают ее танцевать, не смотря на слухи. - Я не люблю экспериментировать на мальчиках - они ужасно нестойкие. Если иметь дело с эволюцией и выработкой нового вида, то, конечно, ставка делается на самцов. Но эволюция - это слишком долго. Воспитывать новый вид лучше из самок. Организм женщины может приспособиться почти ко всему.
Эрика знает, к чему может приспособиться организм. Прекрасно знает. Она накалывает еще один кусочек бифштекса на серебряную вилку и позволяет себе подумать о мальчике по имени Эрик Леншерр, который родился бы шестнадцать лет назад вместо нее. Он попал бы в лагерь вместе с мамой, но он бы не интересовал фрау Шмидт.
Женщина напротив может много говорить о сокровище, эволюции, даре и предназначении. Но Эрике скоро будет восемнадцать, и ничто не помешает фрау Шмидт начать свои эксперименты и в направлении эволюции. Эрике совершенно неинтересно, под кого ее попробуют подложить. Она уйдет раньше. Уйдет, вколотив лживый язык этой немецкой суке в самое горло.
Фрау Шмидт тошнотворно улыбается и кладет на стол блестящую монетку.
- Возьми, девочка моя. Я сохранила ее, на память.
Пять рейхсмарок кажутся невероятно легкими. Эрика надеется, что диаметр монеты окажется неподходящим для дыхательных путей человека.
И это ничего, что серебро не магнитится. Она с удовольствием сделает это собственными руками.

-2-

Ночная Женева прекрасна, как строчка из песни. По освещенным проспектам спешат красиво одетые дамы и кавалеры, звучит музыка, витрины магазинов приветливо светятся, приглашая зайти хоть на минуточку.
Каблуки кокетливо стучат по мостовой, заворачивают в уединенный переулок и, наконец, останавливаются. К каблукам прилагаются аккуратные туфельки с пряжками, строгая юбка, пиджак и модная в этом сезоне шляпка.
- Эй, крошка, - доносится из тени. - Как насчет повеселиться сегодня вечером?
Женщина оборачивается. Светлые глаза смотрят на потенциального ухажера без всякого страха. Тонкие губы кривятся в усмешке.
- Прости, сладкий, я не в настроении.
Рыжие волосы лежат на плечах идеальными локонами - так и хочется вцепиться, намотать на кулак. И шея такая тонкая. Немки вообще до жути красивые твари.
- Ну как же, детка. Настоящим мужчинам не отказывают, - и рука тянется к белоснежному вороту пиджака.
Женщина поднимает голову, свет фонаря падает на ее руки и становится видно, что тонкие, сильные пальцы вымазаны в крови, как будто дама изрядно покопалась в свежевыпотрошенной свинье. Нож, до поры до времени припрятанный во внутреннем кармане, дрожит, обретает собственную волю и выбирается на волю, по пути разрезав куртку.
- Ч-что за…
- Сказала же - не в настроении.
Эрика отмахивается, как от назойливой мухи, нож со свистом вонзается в ботинок мужчины, заставляя того тонко взвыть.
Каблучки удаляются дальше, вместе с неясным бормотанием, в котором можно различить слово “Аргентина”.
***
Фрау Шмидт всегда говорила, что из женщин получаются лучшие убийцы.
“Мужчины годятся для честной войны, моя дорогая, - губы изгибаются в усмешке, а холеный палец проводит по кровоточащей щеке. Скальпели чуть звенят, но поднять их сил уже нет. - Они бьют до первой крови. Но бывают моменты, когда этого недостаточно. Мужчины сентиментальны. Женщина же разорвет врага на части. Так уж решила природа. Многое, конечно, решается воспитанием... - лоток с инструментами звенит, переворачиваясь, но это все. - Многое. Но не до конца. Милосердие, жалостливость - все это сказки, Эрика. Воспитательный момент, а не природная черта .”
Полдень жаркий, как пекло. Под крышей ресторанчика еще можно жить, а вот наружу даже высунуться страшно. Особенно тем, кто привык к европейскому климату. На Эрике в этот раз хлопковые брюки и легкая рубашка. И шляпа, конечно, не хватало еще солнечный удар получить. Ножи, взятые на всякий случай, нагрелись и пульсируют в такт сердцебиению.
Она по-прежнему предпочитает уложенные локоны - женщина с длинными волосами не кажется опасной. Они потемнели и отливают медью, но в Эрике Леншерр стараниями фрау Шмидт трудно заподозрить еврейку.

- Добрый день, господа.
Господа - двое за столом, один за стойкой, - оборачиваются.
- Доброго дня вам, мадам. Что такая милая сеньорита делает в нашем медвежьем углу?- Бармена она узнает сразу. Лаборант, пыточных дел мастер. Любил иметь дело с отбракованным материалом, воображал себя Франкенштейном. Правда, воскресить ему никого так и не удалось.
Эрика улыбается.
- Куда только не забредешь в поисках приключений. Не предложите даме пиво?
- Самое лучшее, - гордо говорит хозяин, водружая полный бокал на стойку.
- Ммм, немецкое… - переход на другой язык дается легко, в последнее время Эрика почти не замечает этих различий. Так, только отдельные слова подают сигнал - а вот сейчас ты разговариваешь по-французски, а сейчас - по-испански. Поразительно, сколько можно выучить, если система наказаний связана с электрошоком.
- Садитесь к нам, фройляйн! - машет из-за стола усатый толстяк. Когда-то он очень любил развлекаться с подростками из лагеря. Начальство его порицало, но мягко - заняться же все равно нечем, скука. - Как вас зовут?
Эрика глубоко вздыхает, отпивает еще глоток пива и снимает шляпу, водружая ее на стойку. Какой все-таки чудесный, чудесный день. А будет - еще лучше.
- Фройляйн Леншерр, - говорит она толстяку, чувствуя, как ножи начинают мелко дрожать. - Пожалуй, начнем с вопросов.

Позже, когда бармен приколочен к стойке его же пулями (и ножом для верности. Нечего было его доставать и размахивать), а третий участник беседы пытается зажать руками вспоротое горло, разговор с толстяком все еще продолжается. Эрика улыбается, чувствуя острый, соленый запах крови. Как на скотобойне. Через час по такой жаре начнет вонять.
- Где фрау Шмидт? - спрашивает она, а пистолет, зависший в воздухе, тыкает толстяка в висок. - Клаудиа Шмидт. Стефани Шоу. Где. Она. Сейчас.
- Да пошла ты… - хрипит собеседник. - Жидовская сука!
Эрика качает головой.
- Неправильный ответ. Хотя с национальностью ты не ошибся. С определением национальности у вас всегда было хорошо, не так ли, Макс?
Нож, выпрыгнув из спины бармена, зависает перед лицом пленника.
- Выбирай. Глаз, нос? Может, яйца?
- Ведьма!
- Не исключено.
- Я тебе ничего не скажу!
- Макс, я так не думаю. Я действительно так не думаю, - вздыхает Эрика.
Значит, наверное, нос. А потом посмотрим.

Двадцать минут спустя она выходит, захлопнув за собой дверь. Волосы можно завернуть в пучок - надоели. Кажется, брюки не забрызгало - менять их сейчас совершенно некогда.
Фройляйн Леншерр не получает удовольствия от пыток. Ничуть. А вот от приближения цели - вполне.
В кармане греется монетка в пять рейхсмарок - потемневшая, но все еще способная блестеть. Все будет хорошо, мама. Теперь все будет очень хорошо.

[Kohaku_SAI]

Mr. X-man, исполнение в процессе или это всё?)
А вообще, очень круто!

[robervary]

Автор, черт, это настолько круто, настолько атмосферно Я восхищена
Питаю надежду на продолжение

[Mr. X-man]

Автор забыл сказать, что да, прода будет) Так что приводите знакомых, рассаживайтесь поудобнее)

[Синь-Синь]

Оооо, отличная затравка. Эрика прекрасна.
Интересно, буду следить.

Вау! Какая Эрика!
Окапываюсь в теме, жду продолжения )))

[bistrick]

Шикарно!

[Mr. X-man]

Исполнение 1, Часть 2

Простите, что мало. Решил выложить это точно. Если стих найдет, то следующее будет быстрее)
576 слов




-3-

Если бы Эрику спросили, какое ощущение она ассоциирует с этой ночью, она ответила бы, не задумываясь.
Разочарование. Огромное, мать его, разочарование. Какой смысл составлять планы, если жизнь всегда гораздо интереснее любых ожиданий?
Когда она выходит на свет, позволяя себя увидеть, фрау Шмидт (теперь, наверное, мисс Шоу) не выказывает никакого удивления. Эрика рассчитывала хотя бы на проблеск страха или интереса.
- Здравствуй, девочка моя, - говорит совершенно не изменившаяся за почти два десятка лет женщина. - Какой приятный сюрприз. - И по ее тону понятно, что появление Эрики - событие, крайне далекое от понятия “неожиданность”.
Смазливый блондин, сидящий по правую руку от Шоу с бокалом шампанского в руке, мерзко ухмыляется, разглядывая фигуру Эрики в облегающем костюме. Высокий брюнет у столика делает тоже самое, разве что без мимических упражнений.
- У нас тут маленькая вечеринка. Присоединишься?
Нож в руках кажется бесполезным, но Эрика все равно бросает его. Блондин протягивает странно засиявшую руку и ловит лезвие в полете.
- Спасибо, Эмет, дорогой, - сладко благодарит Шоу. - Познакомься, милая, этом мистер Эмет Фрост, мой друг.
Позже оказывается, что мистер Фрост умеет заставить голову взорваться от боли, а тощий мистер Риптайд - скинуть человека с борта без помощи рук.
Месяцы слежки. Якорная цепь откликается на силу, послушно скользит наверх. Годы тренировок. Огромный кусок металла плавно выплывает на поверхность, а потом взлетает в воздух. Сотни источников информации, просеянных и отброшенных. Цепь нежно обнимает яхту. Эрика улыбается и сжимает кулак.
Треск стоит такой, что хочется заткнуть уши. Над водой звуки разносятся далеко. Ломаются перекрытия, в щепки разлетается обшивка из натурального дерева, собираются в гармошку ковры. Рушатся шкафы в кают-компании, бутылки с шампанским разбиваются о борт, но счастья плаванию это не принесет. Эрика улыбается, на лбу выступает пот, а плечи начинает неприятно тянуть болью. Отпустить Шоу сейчас - все равно что признать ее правоту. Признать, что все это было зря - и побег, и слежка, и три трупа в Аргентине. И к чертям подводную лодку, она тоже состоит из металла.
Позже, когда ее вытаскивают из воды, Эрика чувствует во рту кровь. Прокушенная губа саднит, из носа текут красные струйки. Но это совершенно, совершенно не оправдывает Чарльза Ксавье!
Орать они начинают, как только их усаживают на палубе и закутывают в пледы. Это получается непроизвольно.
- Ты бы погибла там! - кричит Чарльз, не до конца еще выплюнувший морскую воду.
- Я бы подняла лодку! - орет в ответ Эрика, перемазанная в крови и не попадающая дрожащими пальцами по краю пледа.
- Ты бы не выжила!
- А кто сказал, что я хотела выжить?!
- О, Чарльз, а это кто? - спрашивает невесть откуда появившаяся блондинистая девчонка.
- Это мисс Леншерр, - Ксавье кашляет, фыркает и продолжает сипеть. - Мы только познакомились.
- А орете, как будто двадцать лет женаты, - замечает блондинка.
Эрике хочется ее убить. По правда говоря, сейчас Эрике хочется убить всех. Желательно, медленно. Но самоконтроль - великая вещь, она всего-то уходит на нос корабля, вместе с пледом.
***
Ветер успокаивает. Никаких срывов. Если план “А” не сработал - в алфавите еще много букв, не надо нервничать.
А старая сука вовсе не старая, кто бы мог подумать. Это стоит учитывать вместе с мистером Фростом и мистером Риптайдом.
- Ты бы не вытащила лодку, - Ксавье садится рядом, шмыгая носом и кутаясь в плед.
- Еще раз залезешь ко мне в голову - останешься без нее, - информирует его Эрика.
- Я же должен был представиться даме.
- У тебя металлическая пряжка ремня и много пуговиц. Ты даже не представляешь, что можно сделать с человеком при помощи пуговицы.
- Я учту при выборе следующего костюма. Позволишь предложить тебе платок? Кровь течет.
Эрика молча протягивает руку. С некоторыми факторами среды проще смириться.
В конце концов, Чарльз Ксавье - это ненадолго.

В конце концов, Чарльз Ксавье - это ненадолго.

Знала бы она! )))

Mr. X-man, спасибо! Хоть и мало, но читаю с большим удовольствием ))

[mila007]

Mr. X-man, автор, милый, продолжайте!

[primorskaja]

ыыыы, как здорово! вот на дух не переношу гендерсвитч, но ваш нравится

[Mr. X-man]

Спасибо всем)
Ёжики~, понимаете, в чем фокус. Гендерсвитчи плохи в двух случаях - когда на героя просто надевают юбку и пробуют в таком виде писать и когда героя превращают в истеричку, оправдывая это так называемым "женским темпераментом". Такие я тоже не люблю)

[Mr. X-man]

Исполнение 1, Часть 3

реал такой реал! Сорри, буду выкладывать такими вот огрызками.
708 слов

Авторский комментарий: я знаю, что словосочетание "друг мой" в английском не отражает пола того, к кому обращено. Но мой хэдканон состоит в том, что Чарльз к Эрике все равно обращался бы "друг мой" - даже на русском. Из-за того, что он из шкуры вон лезет, чтобы продемонстрировать уважение, расшаркивание и прочее.


Избалованную блондинистую девчоку зовут Рейвен, и Чарльз представляет ее всем как свою сестру, хотя даже идиоту ясно, что это не так. Вечно смущенного очкарика, который пялится на нее с интересом, зовут Хэнк МакКой. Есть еще агент МакТаггерт - девица с лицом примерной школьницы.
Эрика совершенно не представляет, зачем ей засорять голову этой информацией. Разве что ради улыбки Ксавье. Но, во-первых, плевать она хотела на его улыбку, а во-вторых, профессор и так бесконечно улыбается. Просто человек-фонарь.
В ЦРУ фройляйн Леншерр не любят, и она отвечает полной взаимностью. Чарльза Ксавье там тоже не обожают, но тому, похоже, все равно. Телепаты, вероятно, органически не умеют слушать других. Это можно понять - если ты читаешь мысли напрямую, то органы речи не имеют никакого значения. Взгляд Ксавье всегда чуть затуманен, чуть снисходителен, смотрит он на всех немного свысока и неизменно благосклонно - так мог бы смотреть богатый, мудрый дядюшка на шалунов-племянников, только-только переживающих первые юношеские прыщи. Эрику бы это бесило, если б не казалось забавным. Сам-то Ксавье ни черта не понимает в жизни.
Тогда, у дверей, с папкой с делом Шоу под мышкой, она раздумала уходить вовсе не из-за дурного пафоса в словах Чарльза. Он, конечно, полный идиот, но он был прав - одной тут не справиться. Много новых факторов. Много пробелов в знаниях. Эрика всегда любила учиться, а сейчас ЦРУ было готово предоставить ей такую возможность. ЦРУ и Ксавье, с ума сходящий по ее мутации.
Почти все агенты думали, что Чарльз к ней подкатывает. Белобрысая дурочка Рейвен периодически синела от ревности - хотя совсем по другой причине. В Рейвен Чарльз видел ребенка, милую маленькую девочку, которая никогда не вырастет и не расстроит этим своего доброго старшего брата. С Эрикой он вел себя как джентльмен, при этом из шкуры вон вылезая от демонстрации уважения. Смотрелось ужасно смешно. Леншерр привыкла к тому, что женщину не воспринимают всерьез. Это было удобно, полезно, иногда даже необходимо. Издержки социального строя.
***
В поездках время пролетало быстро. За рулем сидела Эрика - Чарльз водил отвратительно. Безликие мотели и гостиницы, маленькие города, бесконечные лица. Это успокаивало. Ксавье не был болтуном, с ним было приятно молчать.
- Не думай, что я разделяю твои идеалы, - вино в бокале светится, катает на волнах отблески свечи.
Сегодня они сидят в ресторане, коротая время в ожидании очередного юного дарования. Чарльз в костюме, Эрика - в единственном захваченном в дорогу платье. В середине зала медленно движутся пары, но Чарльз сегодня не играет в кавалера. Может, танцевать не умеет, а может дело в том, что Эрика выше его на голову, плюс каблуки…
- Но ты ведь осталась, - глаза у Ксавье, пожалуй, красивые. Синие, ясные, а вино добавляет блеска.
Эрика лениво улыбается.
- Глупо отказываться от информации. Но, уверяю тебя, твое ЦРУ не захочет ничего делать с Шоу. Хорошо, может МакТаггерт и прочие идеалисты вроде тебя поймают его и запихают в бункер без окон и дверей. И что?
- Убийство - лучший выход? - тихо спрашивает Чарльз.
- Гораздо лучший, - спокойно говорит Эрика. - Вся эта гуманная система с пожизненным заключением всегда казалась мне большим извращением. Сам посуди - гнить в каменном мешке целую вечность, продлевая себе жизнь тюремным пайком и зная, что каждый твой день будет похож на предыдущий… Но этого и не будет.
- Что ты имеешь в виду?
Вышколенный официант доливает вина в бокал, отблески свечи тонут в рубиновом море.
- Любое правительство виртуозно умеет договариваться, Чарльз. Поверь мне, за время своих поисков я видела немало сволочей, которые прямо ни в чем не участвовали. Они всего лишь договаривались. И твое правительство сумеет договориться, вот увидишь. Шоу спелась с нацистами, а с ними непросто было найти компромисс. Ты хочешь открыть школу? Прекрасно, Шоу тоже откроет школу. О, у нее дивная методика преподавания. Вы даже будете встречаться с ней на конференциях, пожимать руки, и скоро ты забудешь, почему ты недолюбливал эту прекрасную женщину. Ты убедишь себя, что все в прошлом, что вы цивилизованные люди и все такое прочее. Поверь мне, - она закуривает, глубоко вдыхая терпкий дым. - Я знаю.
- И где же ты? - спрашивает Ксавье, и глаза у него грустные, как у христианских святых на полотнах Эль Греко. - Где ты в этой чудесной будущей картине мира со школами и компромиссами?
- Не знаю, - она пожимает плечами. - Мир никогда не был моей целью, Чарльз.
- Мир наступает, когда кончается война.
- Война никогда не кончится. Не в этом мире.
Чарльз мягко улыбается.
- Давай позволим истории судить, друг мой.
Эрика улыбается в ответ.
- Смотри не получи судейским молотком по затылку, Ксавье.

[Journey-Long]

Пусть мало - главное, что вообще пишется Спасибо, что находите время.
Интересный фик получается, буду следить.

[Kohaku_SAI]

Только не останавливайтесь, автор!
Мне так нравится насыщенность повествования. Красками, сюжетом. Всем)

[Mr. X-man]

Спасибо, дорогие товарищи) Автор мужественно сражается с реалом и ждет ваших пумпонов поддержки и телепатических сигналов одобрения)

[mila007]

Mr. X-man,
пумпоны-пумпоны-пумпоны! очень классно у вас получается! и Эрика такая

Эрика шикарная!
Впрочем, я это кажется уже говорила, но могу еще много раз повторить ))) Очень нравится ))))

[Mr. X-man]

Исполнение 1. Часть 4

988 слов

Автор слегка изменил часть с тарелкой. Потому что, конечно, сцена гениальная, но повторение ее в фиках несколько излишне навязчиво. К тому же, автор вообще старается не повторять в своем фике известных моментов. А то их все повторяют.

Автор, господа, пишет и рыдает. Рыдает и пишет. Они такие хорошие. Автор не хочет Кубы *ушел, размазывая хвостом слезы по щекам*



- Никогда не связывайся с идеалистами, девочка моя, - говорила Эрике фрау Шмидт после того, как одного из начальников лабораторий арестовали по ее доносу. Якобы за шпионаж. - С тем, кто продаст родную мать за деньги, еще можно что-то сделать. Но что делать с тем, кто продает ее за идею - неизвестно.
Теперь, спустя столько лет, Эрика с удовольствием связывается с идеалистом и не особенно об этом жалеет. Не то что бы у нее было выбор, конечно.
Чарльз Ксавье - всем идеалистам идеалист. Хотя про себя Эрика определяет его как сказочника. Великого рассказчика всем и вся про прекрасную жизнь мутантов среди людей. “Сказочник” - это такой мягкий вариант определения “клинический идиот”. Впрочем, жизнь рядом с клиническим идиотом иногда бывает интересной.
Они с Чарльзом, как ни странно, очень подходят друг другу. Это взаимное изучение. Эрика никогда не видела прекраснодушных мечтателей, по совместительству манипуляторов и гениев. А Чарльз никогда не наблюдал зацикленных мстителей в естественной среде обитания. Про зацикленность, кстати - это определение Чарльза.

- Мдааа, - говорит Чарльз, глядя на кровать, на которой изощряется в одиночном эротическом танце русский военный. - Вот что бывает, если долго подавлять сексуальную ориентацию.
Эмет Фрост, сидящий в кресле, вздрагивает, но ножка столика уже обвилась вокруг его щиколотки.
- Ты так можешь? - интересуется Эрика.
- Не думаю… - качает головой Чарльз. - Люди все-таки так… аааа, ты про проекцию? Да, конечно.
Эрика фыркает и попврачивается к пленнику.
- Здравствуйте, мистер Фрост. Поговорим?

После, по дороге, Чарльз долго и нудно выговаривает ей за самодеятельность.
- Это было неразумно. Ты могла пострадать.
- По-моему, ты меня с кем-то путаешь.
Чарльз слегка смущается, но продолжает с неменьшим пылом:
- Мы должны работать в команде.
Эрика выкидывает докуренную сигарету и откидывается на спину.
- Я не работаю в команде, Чарльз. Ни с кем, кроме тебя. И если тебе не нравится стиль моей работы, я не настаиваю на дальнейшем сотрудничестве.
Ксавье смотрит в сторону, а потом мягко улыбается.
- И что, ты просто так встанешь и уйдешь?
- А ты сомневаешься?
В синих глазах телепата скачут черти.
- Как знать, друг мой… - он тоже обрушивается спиной на мягкие тюки и закидывает руки за голову. - Как знать.

***
Поместье совсем не похоже на тренировочный лагерь. Да и для армии их слишком мало. Но Чарльз уверен в успехе, а спорить с ним по поводу каждого воспитательного момента - нелепо и глупо.
В воздухе тает сладкий запах садовых цветов. Эрика сидит в самой гуще разнотравья, метелки щекочат плечи. Ограда, завязанная узлом после прошлого спора с Чарльзом, медленно выправляется под ее руками. В конце концов, это хорошая ограда, жаль было бы ее портить безвозвратно.
Это кропотливая, но приятная работа. Надо слушать металл, понимать его голос, чувствовать, каким он хочет стать. Узор за столько лет впитался в память, прутья хотят снова распуститься неведомыми цветами, выпустить листья, гибкими плетями обвиться вокруг столбов. Эрика осторожно гладит холодные лепестки, упрашивая распрямиться, а потом сплестись вместе. Кончиками пальцев, не дыша, аккуратно…
Она не сразу замечает, что на нее смотрят.
Чарльз стоит на дорожке, засунув руки в карманы. День жаркий, но с рубашкой он не расстается, только расстегнул ворот и завернул рукава.
- Спутал меня с Тицианом? - спрашивает Эрика, не отрывая рук от ограды.
- Похоже, - пожимает плечами Ксавье. В голове на мгновение вспыхивает чужой образ: рыжая женщина среди цветущих трав, прямая спина, круглые сильные плечи, отблеск солнца на волосах, тонкий профиль, ловкие пальцы на железных цветах.
- Говорила же - не смей лезть ко мне в голову.
- Ну, я же просто поделился. А ты говорила, что работать со своим даром в состоянии покоя у тебя не получается.
Эрика поднимается с земли, отряхивая брюки.
- Ограда - это не подводная лодка, Чарльз.
- Я кое-что придумал, - он протягивает руку. - Пойдемте, леди, и я покажу вам новые горизонты.
Эрика фыркает, принимает руку и тоже шагает на дорожку.

Мелкий гравий приятно шелестит под ногами.
- Шон все еще дуется на тебя.
- За что это?
- Ты столкнула его с тарелки.
- Пусть посмотрит с позитивной точки зрения. Я научила его летать.
- Рейвен стремится тебе подражать.
- Пока она не таскает мою одежду - меня это не волнует.
- Я не об этом. Ты - часть семьи.
- О, Чарльз! - Эрика смеется, вытаскивая из кармана сигареты. - Избавь меня от патетических бесед, сегодня такой хороший день. А твоя маленькая синяя дурочка просто копирует ту женщину, которую ты вопринимаешь всерьез.
Чарльз награждает ее долгим взглядом.
- Тебя сложно не воспринять всерьез.

Та самая тарелка, взлетная полоса для Шона, высится вдалеке. Чарльз встает ровно напротив и поднимает взгляд.
- Попробуй.
Эрика знает, что не получится. Надо разозлиться, надо забыть себя, бросить все, надо… не получается.
- Вот видишь, - рука Чарльза мягко ложится ей на локоть.
- Приведи сюда Шоу, и я запущу эту тарелку на орбиту.
Ксавье мягко улыбается.
- Это не тот способ. Ты слишком стараешься. Стараешься, как та маленькая девочка, которая хотела сдвинуть монетку. Но не могла. Ее невозможно было сдвинуть, Эрика. Тебе больше не надо пытаться.
Конечно, не надо. В монетку давно уже залит свинец. Глупость и сентиментальность, но так приятно вертеть ее между пальцами…
- Ты слишком стараешься, - упрямо повторяет Чарльз.
- Ты предлагаешь познать дзен и не напрягаться?

Чарльз подходит ближе, кладет руки на плечи.
- Не старайся сдвинуть ее. Просто знай, что ты можешь это сделать. Ты ведь не старалась сегодня, с оградой. Не смотри на нее. Закрой глаза.
Они соприкасаются лбами, точнее, при разнице в росте, лоб Чарльза упирается ей в переносицу. Сознание окутывает мягкий кокон.
- Не думай. Расслабься.
Это как в детстве, когда мама гладит по голове, и ты замираешь просто от прикосновений ласковых пальцев, от тепла ее руки, от того, что она любит тебя и это точно известно, это самая очевидная константа вселенной.
- Попробуй, - шепчет голос. - Попробуй…
Громада железа на горизонте кажется совсем близкой, мягкой, податливой… Только пальцем шевельни.
- Смотри, - шепчет Чарльз.
Она поворачивает голову и открывает глаза. Тарелка смотрит точно на них.
Чарльз широко улыбается, на замечая слезинки в уголке глаза.
- Получилось. Я же говорил, что получится.
Улыбка у него такая солнечная, что хочется зажмуриться.

- Эм. Жаль прерывать эротический момент…
Садовая скамейка делает Алексу подножку и он с размаху плюхается на задницу - прямо на гравий.
- Эй!
- Извини, малыш, - улыбается Эрика. - Сам знаешь, как тяжело контролировать себя во время эротических моментов.
Чарльз тихо фыркает и убирает руки с ее плеч. Не особенно торопясь.

[primorskaja]

- Не думаю… - качает головой Чарльз. - Люди все-таки так… аааа, ты про проекцию? Да, конечно.

- Приведи сюда Шоу, и я запущу эту тарелку на орбиту.

какие они у вас клевые и сразу прям сцены перед глазами, и отличная переделка эпизода с тарелкой, и Эрика очень верибельная.
Спасибо, ждем-ждем и, кажется, будем рыдать вместе с вами

[Mr. X-man]

Ёжики~, *утирает слезы* даааааа... Нет, вообще у меня будет ХЭ после второго фильма. Вот. Потому что автор пушистый, автор любит флафф. Только постоянно пишет ангст. Так сложилось) Но здесь точно ХЭ, мамой кланус.

[primorskaja]

Но здесь точно ХЭ, мамой кланус.

[mila007]

Mr. X-man,
вы неподражаемы и прекрасны!
и я тоже не хочу Кубу

УПД. Пока я читала и писала, тут комменты появились!)))

Но здесь точно ХЭ, мамой кланус.

автор, теперь я вас точно хочу знать в аватарку!

[Kohaku_SAI]

“Сказочник” - это такой мягкий вариант определения “клинический идиот”.

Эрика никогда не видела прекраснодушных мечтателей, по совместительству манипуляторов и гениев.

А вообще, хочется цитировать и цитировать. Такие прекрасные они у вас. И мир вокруг них