Азазель откашлялся и внимательно оглядел присутствующих. Тайное собрание, тьфу! C такими соратниками это бабий бунт, и не иначе. Однако факт оставался фактом: не просуществовавшее и пары месяцев Братство уже готовило заговор против своего лидера.
— Итак?.. — начал он и хмуро взглянул на усмехнувшуюся Эмму. — Что-то хочешь сказать?
Та повела плечами и зачем-то скользнула взглядом по Риптайду и Энджел, а потом едва заметно подняла бровь, словно ожидала увидеть ещё кого-то. Нет уж, последней, кто узнает о «заговоре», станет любовница Леншерра. Ну, предпоследней — перед самим Магнето.
— Я не понимаю, — равнодушно проговорила Эмма, — если никто из вас не хочет дальше быть рядом с Леншерром, зачем ждать дальше? Любой из вас всегда может уйти.
— Я никуда не уйду.
Повисла напряжённая тишина. Эмма желчно усмехалась, глядя на напрягшуюся Энджел, которая выглядела так, будто уже жалела о своих словах.
— Хватит. — Азазель несильно стукнул ладонью по столешнице. Да что у этих баб за манера каждые пять минут цапаться! — Никто никуда не пойдёт. В том числе, и к Магнето. Мы должны разобраться сами.
— Ты чего это раскомандовался? — осведомился Риптайд.
— С того, что тебе жизнь спас. И тебе, — Азазель кивнул на нахмурившуюся Энджел, — тоже. И, в отличие от вас, я уйти могу в любой момент…
— В стену, как вчера? — улыбнулась Эмма и невинно продолжила: — Леншерр нам полезен, у него хорошие способности, он знает, чего хочет, и умеет заводить друзей. Перспективный мальчик. Если же по какой-то причине нахождение рядом с ним…
— Хватит болтать, — буркнул Риптайд, и в кои-то веки Азазель был с ним согласен.
— Что предлагаешь? — спросил он.
Эмма загадочно улыбнулась, а потом, видимо, не захотев больше изображать блондинистую томную пустышку, холодно посмотрела прямо в глаза Азазелю:
— Мы его вылечим.
— Спятила? — потрясённо произнёс Риптайд. У самого Азазеля слов не нашлось.
— Его не надо лечить, — вступила Энджел, — он не болен.
Эмма оглядела всех холодным, бриллиантово блеснувшим взглядом.
— А как вы тогда это назовёте?
— Ты просто светишься от радости, что с тобой всё хорошо, — буркнула Энджел. Азазель поморщился. Почти «хорошо», конечно, но он тоже считал, что не последнюю роль в нежелании Эммы покидать Леншерра сыграло обыкновенное злорадство в адрес более «удачливых» соратников.
— Энджел права, это не болезнь, — заговорил Риптайд неожиданно рассудительным тоном. — Это мутация. Просто его мутация. Тогда нас всех лечить надо.
— Тебя — так давно. — Эмма демонстративно откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. Это означало, что своё она будет гнуть до последнего.
Азазель снова ударил ладонью по столу. Открывший было рот Риптайд заткнулся, так ничего и не сказав.
— Так. («Ты ещё сапогом постучи», — хихикнула Энджел.) Болен он или мы все тут больны, но я всегда умел телепортироваться. Если с появлением рядом Леншерра я стал ошибаться, Риптайд — тоже, а она разучилась летать, то…
— Я не разучилась! Что-то с крылом, будто…
— Какая разница, падала ты очень громко, — раздражённо перебил Азазель, испытывая желание и правда взять и постучать туфлёй. Желательно кому-нибудь по лбу. Третий раз уже собираются, а толку никакого. — Его мутация создаёт поля, которые ему помогают, но мешают нам. И как, скажи на милость, — обратился он к Эмме, — мы можем его…
— Не мутация, раньше с ним такого не было, — как-то вмиг успокоилась и перешла к рассудительному тону Энджел. — Когда… мы только собрались… в ЦРУ, всё было хорошо. Это после пляжа. Здесь не обошлось без Се… Шоу.
Эмма оказалась под перекрёстными взглядами, и, такое чувство, только Азазель понимал, насколько глупо выглядел что возмущённый взгляд Энджел, что подозрительный — Риптайда. Эммы-то на пляже не было.
— И что? — будто почувствовала та всеобщее напряжение. — Что мне предлагается по этому поводу предпринять?
— Адаптация, — внезапно сказал Риптайд. — Что если это его адаптационный механизм? Подсознательно он считает нас всех врагами, и таким образом его мутация вырабатывает средство защиты, которое…
— Мы все знаем, что такое адаптация, — перебила Эмма.
— Поздравляю, профессор Фрост, — огрызнулся Риптайд.
— Да хватит же! — Азазель в третий раз стукнул — на сей раз кулаком — по столешнице, но, уже наполовину разжав пальцы, понял, что чего-то ему не хватило. Гулкого хлопка от удара и слабой отдачи в руке. Одновременно с этим он увидел одинаковое выражение ужаса на лицах Эммы, Риптайда и Энджел. Похолодев, Азазель опустил взгляд и увидел, что ладони у него нет. Точнее, есть, но она… она, чёрт подери, по запястье провалилась в стол, будто Азазель был призраком.
— Кажется, ты застрял, — сказала Энджел и нервно хихикнула.
Азазель опасливо пошевелил пальцами. Плотность вокруг них чувствовалась, но не такая, какой в его представлении должна обладать цельная, без отверстий и пазов, доска. Изнутри стол наощупь походил на сироп или очень густой ликёр.
«Без тебя бы не додумался», — мысленно огрызнулся Азазель и осторожно потянул руку вверх. На всякий случай, чтобы лучше контролировать движение, он перехватил кисть второй рукой и с облегчением заметил, что ощущает плотную ткань пиджака, а под ним и пуговицы рубашки, и, самое важное, собственную руку.
До момента, как из деревянного плена выскользнул последний палец, он и сам затаил дыхание. Шоу расписывал его мутацию как способность молекулярного переноса и вытеснения (доктор выражался более мудрёно, но суть Азазель понял), вот только они оба считали невозможным смешивание молекул. И Азазель надеялся, что оно и в будущем останется невозможным: он не встроится, не врастёт в стену какого-нибудь бункера, а пол не растворится внезапно под его ногами.
— Итак, — заставил он себя заговорить, будто ничего особенного и не произошло, — если ты думаешь, что можно его «вылечить», тогда наша цель — доказать ему, что его «адаптация» не должна быть направлена в наш адрес? Докажем, что мы на его стороне. Так?
Стараясь не слишком заметно разминать будто сведённую судорогой ладонь, он с удовлетворением наблюдал, как решительно кивнул Риптайд; поморщилась, но всё же согласилась Энджел, а потом на миг прикрыла глаза и Эмма — словно это не её идее оказывали огромное одолжение.
— Думаю, надо начать с Мистик, — пренебрежительно бросила Энджел. — На неё поле вообще никак не влияет. Что она делает, чего не делаем мы?
Удивительно было слышать такой вопрос.
— Леншерр её знает дольше, чем нас, — дипломатично заметил Азазель.
— Я не могу сказать, что поле на неё не влияет.
Еле заметная нотка нерешительности, и Азазель наконец получил ответ, насколько сильно забарахлили способности Эммы. А ведь её Леншерр сам решил вытащить из ЦРУ.
— Да спит он с ней, — негромко буркнул Риптайд и в наступившей тишине продолжил: — Он ей доверяет и потому спит с ней, или же доверяет, потому что спит: хотела бы навредить, уже бы постаралась. Всё просто.
— И ты предлагаешь?.. — удивлённо начала Энджел.
— Я не ты, я такое не предлагаю.
— Слушай ты, мексиканский!..
— Тихо!
— Спать мы с ним не будем. С ней тоже, — веско проговорила Эмма, перевела взгляд с надувшейся Энджел на скривившего губы Риптайда и добавила: — Но желающие могут сделать это по своей инициативе.
— Конечно, милый, — улыбнулась Эмма. — Азазель и Магнето — тебе. Очень объединяет, создаёт общие интересы.
— Ладно, — устало подытожил Азазель, чувствуя, что рука все сильнее деревенеет, да ещё и начинает противно зудеть. Рано он злорадствовал, что Эмме от общения с Магнето совсем отшибло способности. Похоже, ей ещё повезло больше их всех вместе взятых. — Мы пытаемся — два месяца спустя — завязать дружеские отношения с Магнето, девушки — с Мистик. Возражения есть? Нет? Тогда собрание объявляю закрытым.
— С ума сошла! Не пойду я к нему! — прошипел Риптайд, превозмогая боль в затылке. Врезать бы этой стекляшке, чтобы об стену и вдребезги, чтобы рассыпалась на мелкие-мелкие осколочки, которые он потом с удовольствием разотрёт о ковёр. — Почему я?!
Эмма что-то ответила, будто он мог услышать, когда ему едва хватало сил, чтобы заставлять свои ноги идти медленнее, если уж не получается свернуть в любую сторону, подальше от кабинета Леншерра.
— Что у вас?
Дверь перед ними распахнулась так резко, что Эмма ослабила контроль и Риптайд не успел остановиться. Словно спринтер из стартовых колодок он рванулся в сторону от Эммы, чудом увернулся от распахнутой двери и… упал на Леншерра. Ему в руки.
— Прос… простите, сэр, — пробормотал он, отталкиваясь от него, будто от обитой тканью тёплой стены. — Больше не повторится.
Хватаясь за косяк и стараясь не смотреть на Леншерра, Риптайд чувствовал себя так, словно его окунули в кипяток. Падать в объятья мужику, да ещё при Эмме — расскажет же всем, стерва.
— Себастьян иногда проводил с ним… психологические консультации, — безмятежно проговорила Эмма. — Ему это необходимо.
— Эмма!
— В Братстве у нас друг от друга секретов быть не должно, — улыбнулась та. — Ну, я вас оставлю. Приятной беседы.
И действительно ведь оставила, стеклянная… стеклянная… Риптайд бестолково похватал ртом воздух и решил, что уж как-нибудь додумает потом, когда сбежит из кабинета, куда его так предательски заманили.
Риптайд неловко, деревянными шагами протиснулся мимо Магнето и упал в кресло. Подождал, пока босс обойдёт стол и усядется напротив.
— Ну?.. — Леншерр побарабанил пальцами по столу. — Я жду.
— Мне нужна дружественная обстановка, — растерявшись, ляпнул Риптайд.
— Дружественная… что? — моргнул Магнето.
— То есть атмосфера.
— Шоу… — Магнето поморщился. — Шоу создавал для тебя дружественную атмосферу?!
— Он старался. — Риптайд пожал плечами. Врать так врать. Ну и какую-то «атмосферу» Шоу так или иначе создавал, а, так или иначе, для кого-то она вполне могла быть дружественной.
— Азазель поэтому захотел меня споить? Тоже ради дружественной атмосферы?
Риптайд поперхнулся. Споить?
Взгляд Магнето был тяжёлым, как свинец. Даже если Азазель хотел чего-то добиться своими варварскими советскими методами, результата Риптайд не видел. Зато чувствовал, как холодеют ладони. Только не здесь! Не здесь! Не хватало ему выпустить смерч прямо в лицо Магнето.
Он вытер ладони о колени и сообразил, что босс всё ещё ждёт от него ответа.
— Мы же Братство, — проговорил он, стараясь вложить в глупейшее оправдание хоть каплю той гордости, с которой о «содружестве избранных» говорил сам Магнето. Видимо, получилось, потому что тот вздохнул и откинулся на спинку кресла.
Кожа обивки скрипнула, и Риптайд, будто услышал что-то неприличное, отвёл взгляд с лица босса. Кабинет этот он уже сто раз видел, но всё равно разглядывал. Да, вот оно, то-то он заметил краем глаза нечто незнакомое. Книг больше не было, из шкафа Шоу исчезли все медицинские талмуды, которые были педантично выстроены (самим Риптайдом) по именам авторов, отдельно немецкие, потом английские, последние на, как казалось Риптайду, латыни. А теперь лишь голые полки, будто Леншерр не придумал, чем их занять.
— Хороший бар можно устроить, — кивнул он на шкаф и пояснил: — Высота полок подходит. А можно и не бар.
— Что с вами всеми происходит? — тяжело проговорил Магнето.
И какого он ждал ответа?
— Со всеми? — рискнул Риптайд. — Если вы конкретизируете?..
Магнето вздохнул.
— Вот ты мне и конкретизируй. Два месяца вы вели себя как нормальные, обычные, здоровые люди… мутанты. А теперь… теперь вдруг началось. Азазель пытается строить из себя жизнерадостного идиота. Ты пытаешься строить из себя контуженного идиота. Эмма и Энджел… — Магнето прервался и потёр лоб. — Как это понимать — «Мы возьмём Рейвен пройтись по магазинам»? Вы что, издеваетесь все?!
— Я бы не отказался чего-нибудь выпить, — уныло сказал Риптайд, когда понял, что Магнето ничего больше не скажет, пока не дождётся хоть какого-нибудь ответа.
Босс молча встал и открыл неприметный шкафчик возле окна. Вот, значит, где он хранит спиртное. Риптайд перевёл дыхание и расслабил ладони. Кажется, со смерчем пока что удалось совладать.
Он уже почти придумал, на что можно перевести разговор, когда Магнето с до краёв полным стаканом воды вернулся к столу. Риптайд протянул руку… и в этот же миг из стакана между ними выплеснулся и бурно зафонтанировал водяной столб по меньшей мере пяти футов высотой. А может, и больше — кто знает, каким бы он оказался, не окажись на его пути потолок.
Лишённая поддержки вода мгновенно оказалась на голове и плечах Магнето, а дробная капель по шлему казалась Риптайду счётчиком, что отмеривает последние секунды его жизни. Капли одна за другой стекали к краям и оттуда на плащ, а Риптайд завороженно смотрел, как меняется лицо Магнето: от ошеломления к злости, а потом к странному напряжению. Стиснутые зубы, нахмуренные брови, пронзительный взгляд и нервно сжатая в кулак ладонь.
Услышав, как неприятно загудел металл вокруг, Риптайд резко отвёл взгляд в пол.
— Я не хотел, — проговорил он, стараясь выглядеть сожалеющим. — Это случайно.
Опустив голову, он краем глаза поглядывал, что делает Леншерр, и тихонько выдохнул, когда тот выругался по-немецки и с силой поставил стакан на стол. Выглядело так, будто он хотел его разбить вдребезги, но сдержался. Сдержится и Риптайд, когда снова увидит одну любительницу белого цвета.
— Поэтому «консультации»?
Риптайд кивнул.
— И как? Помогало?
Риптайд пожал плечами. Откуда ему знать, помогало бы или нет. В юности, когда его «лечили», было только хуже.
— Рассказывай.
Магнето снял шлем, поставил его рядом со стаканом, вытер краем плаща лицо и отошёл к окну, а Риптайд сидел и думал, что ему рассказывать.
— Ну? — поторопил его Леншерр, и Риптайд решился.
— Моё настоящее имя Янош Квестед. Родился я… Можно я… на диван? Так правильнее.
Он не видел отсюда лица Магнето, но ему показалось, что тот не просто выглянул в окно, а на миг прижался лбом к стеклу.
***
— И как это понимать?
— Как можешь, — буркнул Азазель.
Сидящий на диване между ним и Эммой Риптайд блаженно сощурился и улыбнулся потолку.
— Он пьян как свинья!
— А я-то тут при чём? Я ему не наливал. И, кстати, не как свинья. Просто он хочет спать.
Эмма моргнула.
— Хочешь сказать, он сам?.. Но Риптайд же почти не пьёт!
— Это в рамках релак… ларек… ласирующего процесса, — невнятно пробормотал тот, толкнув Эмму локтём.
Эмма раздражённо отодвинулась, а потом, когда Риптайд попробовал прилечь головой ей на плечо, с силой оттолкнула его на Азазеля и встала. Невыносимо, как можно было позволять себе такое?! Идиотов же набрал Себастьян!
Заставив себя не хмуриться, чтобы снова не появлялась беспокоящая её морщинка между бровей, Эмма прошлась по комнате. Пока к ней не ввалился Азазель с пьяным как последний моряк Риптайдом, она как раз размышляла, не имеет ли смысла прекратить всё: и попытки примириться с Леншерром, и само сотрудничество с ним. Уйти она могла — они все могли, — но ещё на самом первом «собрании» кто-то из этих олухов наскрёб крупицу разума и сообразил, что рано или поздно Леншерр может развить и эту способность, а значит, лучше работать с ним, а не против него.
С презрением посмотрев на что-то шепчущего на ухо Азазелю Риптайда, она побарабанила пальцами по спинке диванчика. У Риптайда, очевидно, ничего хорошего не вышло, а ведь могло получиться: в подсознании Леншерра была очень затаённая и почти инстинктивная готовность брать под свою руку таких ничтожеств, и чем ничтожнее они будут, тем ему спокойнее. Хотя сейчас Эмма уже не была ни в чём уверена, и это раздражало сильнее чужой глупости.
— Мы… он поймёт… должны ему рассказать, — пробормотал вдруг Риптайд и закрыл глаза, будто собрался уснуть прямо здесь.
— Готов, — бесстрастно констатировал Азазель.
— А сам-то, — обиделся Риптайд. — Сам-то чего добился? Да он от тебя скоро шарахаться начнёт!
— В чём-то он прав, — кивнула Эмма. — Стратегию мы, может, выбрали и правильную, но вот воплощение…
— Но у Риптайда же как-то получилось… найти контакт, — буркнул Азазель. Эмма смерила его взглядом:
— Исключительно потому, что он позволил Леншерру себя расслабить, а не наоборот.
Азазель невесело усмехнулся, а потом уставился на неё.
3/5Эмма несколько секунд, не моргая, смотрела на него, а потом фыркнула:
— Ты извращенец. Псих. Ортодоксальный.
— Жизнерадостный, — поправил Риптайд.
— Что?
— Эрик говорит, что он слишком жизнерадостный.
— Кто жизнерадостный? — не поняла Эмма. — Эрик?
О том, когда это Леншерр успел стать для Риптайда «Эриком», она решила расспросить потом.
— Азазель, — почему-то снова обиженно посмотрел на неё Риптайд. — Он жизнерадостный идиот, я… — он задумался, словно вспоминая, и расхохотался: — А я просто идиот. И ты тоже не лучше.
Эмма скрипнула ногтями по подоконнику, со злорадством наблюдая, как схватился за виски Риптайд. Многовато возомнил о себе!
Такого же мнения был и помрачневший Азазель, который уже со своей стороны толкнул Риптайда в плечо ладонью, отчего тот повалился набок.
— Всё так и закончится? — повинуясь непонятному желанию, спросила Эмма у Азазеля, а когда тот удивлённо посмотрел на неё, добавила чуть холоднее, чем надо было: — Кто рассказывать будет?
— Кому и о чём?
— «Эрику». О нас.
— О каких ещё «нас»?
Эмма едва не скрипнула зубами, но сдержалась. Вредно для эмали. Даже для алмазной. Тем более для алмазной. Вздохнув, она присела на край дивана, подальше от обмякшего на спинке Риптайда.
— О том, что с нами что-то не так.
— Да я думаю, он уже сам понял, что с нами что-то не так, — хмыкнул Азазель.
— Я сегодня вызвал фонтан из стакана, — доверительно поведал Риптайд, ухватив обоих за плечи и довольно удачно балансируя между ними. — Пятифутовый! Даже больше.
— Что он несёт? — нахмурилась Эмма.
— Фонтан! — повторил Риптайд. — В стакане столько не было!
Не выдержав, Эмма влепила ему пощёчину. И вторую, уже алмазной рукой, стоило ей уловить краем глаза вскинутую ладонь Риптайда. Тот вскрикнул, Азазель выругался, а Эмма не смогла ничего сказать, оглушённая потоком воды. И даже быстрая смена облика не помогла, она чувствовала, как под алмазной оболочкой сосульками висят мокрые волосы, липнет к коже одежда, а по лицу растекается мгновенно испорченный макияж.
Там, где только что была шея Риптайда, она схватила пальцами только воздух, а Риптайд уже рухнул на четвереньки в углу комнаты и хохотал, глядя то на неё, то на Азазеля, который осторожно вытаскивал из стены застрявший хвост.
Но уже через миг он не смеялся, а шипел от боли. Раньше бы он кричал, захлёбывался криком, до сорванного горла; жаль, что теперь многое, что применяла Эмма, ударяло по ней самой.
— Хорош! — окрикнул Азазель, и Эмма отпустила Риптайда. И убрала ладонь с пропоротого ногтями подлокотника.
— Так, — ледяным тоном сказал Азазель. — Кончай ржать и говори, как ты это сделал.
Риптайд с явным сожалением осматривал промокшие рукава. Протрезвел он вмиг, будто не Эмму, а себя только что окатил как минимум двумя галлонами холодной воды.
— Вот и Эрика сегодня так же, — наконец соизволил ответить он. — Только из стакана, и я подумал, что это из-за ветра. Ну ветра, — терпеливо пояснил он, наткнувшись на одинаково раздражённо-непонимающие взгляды. — Воздушные потоки, завихрения… торнадо…
— А откуда взялась вода?! — вспылила Эмма.
Риптайд пожал плечами. Ответил Азазель:
— Оттуда же, откуда вот это. Посмотрите сюда.
Проследив за его взглядом, Эмма увидела, что стоящие на подоконнике фиалки, гордость Энджел, превратились в высохшие прутики, увенчанные сморщенными комочками бывших цветов.
— Чувствуете, как дышится? Воздух стал суше, — заметил Азазель и, с выражением наигранной злости, плашмя ударил Риптайда по спине пикой. — В следующий раз в стене останешься ты.
— Зачем ждать? — иронично подняла бровь Эмма. — Он, — кивнула она на Риптайда, — научился новому трюку, что это нам даст?
— Леншерр перестраивает нас, — помрачнел Азазель. — И мне это не нравится. Избавимся от него, и дело с концом.
Эмма насмешливо посмотрела на Азазеля:
— Если он неосознанно хочет расщепить тебя, то я посмотрю, как ты нападёшь на него.
— Я умею ходить сквозь стены, — буркнул вдруг Азазель.
— Что же тебе не нравится? — с издёвкой спросила она, думая, что быть не может, чтобы все научились чему-то новому и полезному, а ей, напротив, с каждым разом всё сложнее проникать в чужие мысли. Леншерра нельзя было убивать, по крайней мере, до тех пор, пока и у неё не появится что-нибудь особенное. — Хотя ты прав, избавимся от него, пока не стало хуже.
— Это всё потому, что ты злишься больше нас всех вместе взятых, — сказал Риптайд.
— Нет, нет, стой. Я на него злился — вихри не работали как надо. Азазель злился… и злится — и всё время в чём-то застревает. — Риптайд настойчиво смотрел ей в лицо, будто пытаясь донести какую-то очень простую мысль. — Энджел злится — и с крыльями что-то не то. А теперь я злиться перестал… ну, почти — и посмотрите, что получилось. Ну?
— А ведь он прав, — медленно произнёс Азазель. — Мы же не знаем, что теперь умеет Мистик, потому что…
— Потому что никому из нас она не доверяет, — пожал плечами Риптайд. — Неудивительно.
Эмма упрямо молчала, глядя на носки своих туфель.
— То есть на самом деле всё изначально должно получаться не так, ты это хочешь сказать? — спросил Азазель. — Просто мы сами ему… мешали всё это время?
— Как вы думаете, он сам-то знает? — внезапно поинтересовался Риптайд.
— Конечно, нет! — не выдержала Эмма. — С чего вы…
— С чего ты взяла? — перебил Азазель.
Эмма в ошеломлении смотрела на соратников, которых она привыкла считать недалёкими и даже глупыми, едва ли не расходным материалом.
— Нет, — решительно сказала она, — он не знает. Иначе бы не пытался разобраться, что с нами не так, а просто наблюдал. Говоришь, мне не нужно на него злиться?
— Наверное, — пожал плечами Риптайд и отошёл к окну. С озадаченным выражением на лице он потрогал пальцем землю в цветочных горшках, которая, наверное, была суха как камень.
Азазель пристально смотрел на неё, подобравшись, словно готовился телепортироваться. Как будто ждал, что же покажет ему Эмма, и готовился заранее.
Досадливо поджав губы, Эмма закрыла глаза, стараясь думать о Леншерре так, чтобы почувствовать к нему хоть крохи благодарности. Не получалось, она раз за разом вспоминала, как увидела его на пороге камеры в шлеме Себастьяна и услышала пронизанную высокомерием фразу про пустующее место телепата. И эти трое: Азазель, Риптайд и Энджел — тоже оказались хороши, с лёгкостью пошли за вчерашним врагом, будто для них ничего не значило всё, что Себастьян сделал для них. Забывчивые предатели, ничтожества, кретины, особенно Энджел, глупая настолько, чтобы надеяться на доверие того, кого уже предала. Это какой же надо быть!..
— Хм, Эмма?
— Что?!
— Ты… Ты взлетаешь, — ошарашенно выдохнул Риптайд и присел, словно захотел заглянуть ей под юбку.
Эмма одёрнула мокрую ткань и вдруг заметила, что сиденье дивана, которое должно было быть под ней, оказалось на расстоянии не меньше полуфута. Испуганно вскрикнув, она тяжело упала обратно, не чувствуя в себе больше той кристально чистой ярости, от которой становилось так легко на душе.
— Ещё раз можешь? — потребовал Азазель.
— И не подумаю!
— Почему?
— Потому что глупость всё это, — процедила Эмма. — Меня полностью удовлетворяют мои обычные способности, они удовлетворяют меня на твёрдой земле, и я не собираюсь учиться парить под потолком, как какая-нибудь стриптизёрша. А вы двое… вы как две дрессированные болонки! Вас поманили какой-то дрянью, и вы уже готовы кому угодно под хвостом…
Азазель осторожно опустился в кресло. Отлично, он не провалился ни сквозь него, ни вглубь пола. В соседнее, крепко взявшись за подлокотники, присела Эмма и, чуть прищурившись, смерила мстительным взглядом развалившегося на диване Риптайда. Похоже, Эмма не забыла ни одну из его шуточек, посвящённых боязни высоты. Кто бы мог подумать, что у их-то алмазной леди и такой банальный страх.
— Ну что? Неделя прошла, — снова взял Азазель на себя роль председателя собрания. — Говорим Леншерру?
Энджел с Эммой решительно кивнули, Риптайд пожал плечами. Ну конечно, ему-то хорошо: и ветер у него, и вода. Не то что у Энджел, которая стала создавать непонятные тепловые волны, в которых ни летать, ни дышать толком не получилось даже после нескольких дней тренировок.
— Говорим, конечно, — чуть удивлённо сказала Эмма, и в ответ на вопросительный взгляд Азазеля добавила: — Я хочу свои старые способности, пусть исправит.
Энджел посмотрела на неё с надеждой:
— Думаешь, он сможет?
— Думаешь, он захочет? — хмыкнул Риптайд. — Шоу бы оставил, это же выгодно.
— Он не Шоу, — нахмурилась Эмма. — Однако согласна, ему это выгодно. Он же еврей.
Азазель обречённо покачал головой. И здесь эти предрассудки!
— Был бы он нормальный еврей, он бы тебя продал, — заметил Риптайд. — И дело с концом.
— А тебя бы в аренду сдавал, — проворчал Азазель, но вместо благодарности за защиту дождался от Эммы только невнятного ругательства.
— Злись, злись, — подбодрил её Риптайд. — Вместе с креслом взлетишь.
— Хватит вам, — миролюбиво сказала вдруг Энджел. — Ну чего нам стоит хоть пять минут не цапаться, а? Вот Мистик ни с кем не цапается.
— Не с кем, вот и не цапается. С кем-то из нас бы…
— Со мной не цапается, — упрямо продолжила Энджел. — И я с ней тоже. Только с вами. Как приду, так начинается.
— Так не приходи, — подняла брови Эмма.
— И Магнето.
— Что — Магнето?
— Ни к кому не цепляется.
— К Ксавьеру прицепился, — неожиданно вспомнил Риптайд. — Здорово они тогда поцапались.
— Вспомнил тоже, — хмыкнул Азазель. — Я бы тоже поцапался, если бы с моей головы шлем стянули и в мозгах — без обид, Эмма, — начали рыться, да ещё при всех. Так Ксавьеру и надо.
— Маккой его уже, наверное, поставил на ноги, — заметила Энджел и вдруг испуганно посмотрела на Эмму, а потом на Азазеля: — Это всё Ксавьер виноват! Он что-то делал с Магнето!
— Точно! Леншерр тогда как в припадке бился, помните? — воскликнул и Риптайд, как будто кто-то из них мог это забыть или же забыть, как закричал Ксавьер, когда кусок металлической обшивки ударил его поперёк спины.
Азазель нахмурился. Возможно, они и правы, а он, предположив причиной радиацию и рассеянную в ней силу Шоу, ошибся. Но, так или иначе, что им это даст?
«Вы очень долго соображаете», — раздался вдруг в его голове голос, совсем не похожий на голос Эммы. Азазель вздрогнул, не сразу распознав, и тут в комнату вошла Мистик.
— Я должна была проверить, — проговорила она и чуть улыбнулась. — Эрику нужна наша помощь.
Азазель и Риптайд непроизвольно посмотрели сначала на неё, потом на Эмму. Та слегка пожала плечами:
— Про телепатию я не знала.
Энджел поджала губы.
— Если вас это успокоит, — сказала Мистик, ловко присаживаясь между ней и Риптайдом, — я это на не очень большом расстоянии могу делать. Ну, мили полторы, две…
Эмма скривилась, как от зубной боли.
— …и меня это не очень устраивает.
— Тебе мало того, что ты можешь читать чужие мысли на расстоянии полутора миль? — фыркнула Эмма. — Полутора миль?!
Мистик покачала головой.
— А ты можешь улететь в стратосферу, и вскоре во всех газетах штата появится сообщение о неопознанном бриллиантовом объекте. Не в этом дело.
— А в чём? — напряжённо поинтересовался Азазель.
Теперь уже Мистик поморщилась.
— Это неправильно. Эти способности… они не мои. Я… — она запнулась и облизала губы. — Когда я ушла с Эриком, то решила, что вот, всё. Я могу быть собой. А теперь оказалось, что нет. Это не я, не моя мутация.
— Не пользуйся, — усмехнулась Эмма. — Оставайся оборотнем и старайся не лезть в чужую голову.
— Вы ещё не поняли?
Азазелю очень не понравилась жалость, с какой задала вопрос Мистик.
— Чего мы не поняли? — осторожно переспросил он.
— Вторую силу контролируем не мы, это она контролирует нас, вытягивает из нас силы и сбивает с толку, заставляет думать не так, как мы хотим. Я считаю, всё именно так, как нас хотел бы контролировать Магнето. Ему это выгодно, — с горечью заметила она. — А Эрику нужна помощь.
В возникшей тишине было слышно, как поскрипывает обивка под ноготками Эммы да позвякивает браслет на запястье Энджел.
— Хочешь сказать, у него раздвоение личности? — хохотнул Риптайд.
— Нет, — медленно проговорила Эмма. — Думаю, она хочет сказать, что в наших интересах разобраться с Леншерром, пока он не разобрался с нами.
— Нет, — отрезала Мистик, и Азазель на мгновенье потерял осознание, где он находится. Будто на глаза упала тёмная ткань и тут же слетела, оставив его растерянным, с нестерпимой ломотой в висках.
— Что это было? — пробормотала Энджел, встряхнув головой.
— Это предупреждение, — улыбнулась Мистик. — Я не позволю его убить, но вы должны мне помочь. Или я выпью вас досуха.
— Это, это… — Азазель осёкся.
— Энергетический вампиризм? — предположила Эмма. Как ни странно, в её взгляде мелькнуло злорадство.
— Гадость какая, — с выражением брезгливой жалости на лице произнёс Риптайд. — Это у нас ещё безобидные способности, выходит?
— Безобидные? — оскорбилась Эмма.
Мистик покачала головой:
— У вас тоже будет хуже. Со временем. Чем больше и чаще будете общаться с Эриком. У меня просто началось раньше… а я, дура, радовалась. Решила, что это просто контроль Чарльза не давал моим телепатическим способностям развиться. Ну, в общем, я была на него здорово зла…
— М-да, — хмыкнул Риптайд. Азазель невольно представил, как новая способность приятеля вытягивает из чьего-нибудь тела всю воду, как с теми фиалками, и передёрнул плечами. Почему-то стало гадко, хотя в целом он ничего нелогичного в том, чтобы убивать с помощью своей мутации, не видел. Но нелогично, чтобы мутация убивала с помощью мутанта.
— Итак… — Эмма прокашлялась, села поудобнее и соединила вместе кончики пальцев. — Ты предлагаешь связаться с Ксавьером?
Рейвен покачала головой.
— Нет, Чарльз не сможет — Эрик не даст ему снова влезть в свою голову, даже если не будет шлема. Ты должна научить меня стирать воспоминания и исправлять память.
Азазель удивлённо хмыкнул:
— Это-то зачем?
Снова повисла неловкая пауза, и Азазель уже готовился свести вопрос к шутке (уж очень не понравился ему прошлый фокус Мистик), как вдруг та негромко вздохнула.
— Когда я поняла, что вы узнали, я… Мне нужна ваша сила, чтобы заставить Эрика забыть, что было на пляже.
— Не много ли хочешь?
— Пляж-то при чём?
— И что это даст?
Азазель промолчал, подозревая, что ещё пара кирпичиков и он окончательно разберётся. И ему показалось, что следующую фразу Мистик не просто так обратила в его сторону:
— Не знаю, получится или нет, но я чувствую, что надо именно так. Он должен забыть, что Чарльз его предал, все должны забыть, все, кто тогда присутствовал.
— Строго говоря, не то чтобы предал, — пожала плечами Эмма. — Что? Что вы так смотрите? Это же правда. Скажите ещё, что вам его жаль.
Мистик хмурилась и кусала губы.
— Ну… — протянул Риптайд, — если дело только в этом…
— Главное, что он сам считает, что его предали, — сказал Азазель. — Так?
— А где гарантия, что его опять кто-нибудь не «предаст»? — осторожно спросила Энджел. — Опять придётся «забывать»? А если в следующий раз никто телепатом не окажется?
— Какой ещё «следующий раз»?!
— Не придётся, — ухмыльнулась Эмма. — Дважды в одну реку не входят, а про то, что у него вообще есть эта мутация, он сам не узнает. Забудет. По крайней мере, мы всё для этого сделаем. Верно, Мистик?
Та молча кивнула.
— Ладно, — наконец выразил общее мнение Азазель. — Мы ведь хотели его вылечить.
За стеной ничего не происходило, как Энджел ни пыталась прислушаться.
— Что там? — шёпотом спросила она у Эммы, которая, зажмурившись, прижимала обе ладони к стене.
Когда та не ответила, Энджел осторожно коснулась её плеча и резко отдёрнула руку. Но вместо злости в глазах Эммы читалась лишь усталость.
— Мистик права. Будем пользоваться новыми способностями дальше, — потёрла она лоб, — потеряем и свои собственные.
Пряди на её висках чуть потемнели от пота, и Энджел беспомощно оглянулась на Азазеля. Неужели, если у Мистик ничего не получится, они все обречены? Но демон совершенно бессовестным образом спал в кресле, уткнувшись лбом в стену.
— Нашёл время спать! — прошипела она, подойдя и легонько пнув лежащую на полу пику.
Азазель даже не пошевелился, зато ответил Риптайд, усаживаясь на пол:
— Ты бы тоже отдохнула, — вяло сказал он. — Кто знает, сколько попросит Мистик.
Энджел не стала говорить, что Мистик и так уже начала выкачивать из них силу. Клонило в сон, хотелось присесть куда-нибудь, например, на подлокотник рядом с Азазелем и тоже закрыть глаза. Нет уж, она не слабачка, она выдержит.
Ожесточённо потерев глаза и вернув зрению чёткость, она на цыпочках подошла обратно к Эмме. Это как же Леншерр с Мистик тихо трахаются, что из соседней комнаты не услышать!
— Что? — пробормотал Риптайд. — Что ты сказала?
— Ничего. — Энджел передёрнула плечами. — Вообще молчу. Думала. Ты тоже в телепаты записался, что ли?
— А я-то тут при чём? — как-то лениво спросил Риптайд. — Это Эмма у нас телепатка. Эмма и…
— И?.. — поторопила Энджел, так и не дождавшись ответа, который почему-то казался ей важным.
— Да хватит вам! — рявкнул со своего места Азазель. — Я устал как чёрт!
— С чего бы? — фыркнула Эмма. — Эй, чего это с ним?
Все трое уставились на Риптайда, который подошёл к креслу, да вдруг застыл, не донеся руку до покрытого крупными каплями пота лба.
— О чём я вообще сейчас говорил?
— Ты? — разозлилась непонятно на что Энджел. — Пить надо меньше.
Открывший глаза Азазель покрутил пальцем у виска:
— Он не пьёт.
— Тихо вы! — одёрнула вдруг их Эмма.
На пару минут в комнате снова воцарилась тишина, но Энджел не давали покоя последние слова Азазеля, никак не сочетающиеся с помятым видом Риптайда.
— Всё-таки прекращай пить, — осуждающим тоном сказала она. — Мало тебе, что напился в кабинете у Магнето?
— Когда это? — удивился Риптайд и так посмотрел на Энджел, словно она обзавелась хвостом или покрылась алмазной коростой.
— Сам знаешь, — огрызнулась она в ответ. Кто-то же рассказывал ей, как Риптайд упился при Леншерре и буянил. Рассказывал, или ей приснилось? Не мог же Риптайд в самом деле прийти к боссу и напиться, а потом ещё… Он же что-то потом сделал нехорошее Леншерру, разве нет? Да ну, он бы не осмелился!
— Бабские сплетни, — с усмешкой припечатал Азазель и подмигнул Риптайду. — Эмма, — шёпотом окликнул он телепатку, — если проспорила, признай уже и пойдём.
Эмма, не отвечая, смотрела в стену над плечом Азазеля, будто увидела там что-то невероятно интересное.
— Как думаете, а Маккой и остальные? — спросила она. — А сам Ксавьер? У неё хватит сил с ним справиться?
— А я всё-таки не люблю, когда что-то меняют, — вдруг заявил Риптайд. — Как будто здоровый зуб дерут.
— При чём здесь зубы?
— Эмма, ты о чём?
— Я спросила, при чём здесь…
— Нет, — перебил Азазель, — до этого ты о чём говорила?
Эмма пожала плечами:
— Да о чём с вами всеми вообще можно разговаривать? О чём-то неважном, наверное.
— Узнаю нашу Эмму, — пробормотал Рипайтад. — И, кстати…
Еще чуть-чуть и сразу в рай. Но нету чуть-чуть (с)
Ух, как завертелось)) Хороший обоснуй, показалось только, что не хватает в конце еще какого-то объяснения - что теперь помнит Эрик... Или он теперь помнит пулю - она теперь "правильное" воспоминание?
*Амели*, спасибо! Или он теперь помнит пулю - она теперь "правильное" воспоминание? спойлерзДа, пулю. В этом воспоминании шлем с него не снимали. То есть, по сути, он помнит канон фильма =)
-
-
19.05.2012 в 23:41Исполнение 1
1/5
-
-
19.05.2012 в 23:42-
-
19.05.2012 в 23:42-
-
19.05.2012 в 23:43-
-
19.05.2012 в 23:43-
-
20.05.2012 в 21:38-
-
20.05.2012 в 23:33-
-
20.05.2012 в 23:46*Амели*, спасибо!
Или он теперь помнит пулю - она теперь "правильное" воспоминание?
спойлерз
-
-
21.05.2012 в 18:43Так понра)))))
Спасибо!)))
-
-
02.06.2012 в 22:59